Читать «ЛИМОН» онлайн - страница 44

2

Недавно зашел О. Выглядел бодряком. Весело болтал о всяких пустяках.

О. бросил взгляд на бумаги, лежавшие на моем столе. На нескольких листках было написано одно и тоже слово: «waste».

— Что это такое? У тебя что, возлюбленная появилась? — спросил, подтрунивая надо мной, О. Слово «возлюбленная» я никак не ожидал услышать из его уст. Тут я вспомнил себя, таким, каким я был пять или шесть лет назад. Я испытывал детские, но очень сильные чувства по отношению к одной девушке. Даже Вы, наверное, что-то слышали о том, как плачевно обернулась та история.

Грустный голос отца огласил приговор тому позорному случаю. Вдруг мне стало тяжело дышать. Я закричал, не узнавая своего голоса, вскочил с постели. За мной следовал старший брат. Я вскочил и подбежал к маминому зеркалу. В нем отражалось мое бледное лицо. Оно было искажено судорогой. Зачем нужно было бежать именно туда? — Я и сам толком не понимаю. Возможно, хотел собственными глазами удостовериться в страдании. В некоторых случаях свое отражение в зеркале помогает успокоить сердце. — Тогда родители, брат, О. и еще один приятель оказались вовлечены в ту историю. И до сих пор в моем присутствии не произносят имени девушки. Бывало, что я писал ее имя сокращенными иероглифами на клочках бумаги и подолгу смотрел. Бывало, что перечеркивал имя и разрывал на мелкие клочки. — Но на той бумажке, которой О. поддразнивал меня, буквы в слове «waste» были написаны аккуратно в ряд.

— С чего ты взял? Вовсе нет, — сказал я, а затем все объяснил.

Вечером предыдущего дня мне было мучительно тоскливо. Моросил дождь. Капли дождя выбивали музыку, о которой я Вам говорил. Даже брать в руки книжку не хотелось, я стал черкать всякие каракули. Не знаю, простые ли буквы в слове waste, — только вот ведь бывают слова, которые легко пишутся, когда от нечего делать черкаешь карандашом по бумаге — это одно из таких слов. Я писал и писал это слово, что было весьма опрометчиво. Потому что в этом звуке я стал различать определенный ритм, словно бы работал ткацкий станок. Рука ритмично повторяла одно и тоже движение. Естественно, я должен был его услышать. С того момента, когда уши впервые различили этот звук, до того момента, когда я уловил в нем приятный ритм, в моем настроении что-то появилось, но такое незначительное, что сложно назвать это вниманием или радостью. Только это была уже не та апатия, что час назад. Я вслушивался в милый ритм, напоминающий шелест одежды или шум паровоза в стране гномов. Когда он приелся мне, возникло желание услышать в этом ритме какое-нибудь слово. Как в крике кукушки слышишь «ку-ку, ку-ку». — Однако ничего подходящего на ум никак не приходило. Я подумал, что на звук «с» начинается много слов, которые могут подойти, но решиться ни на что не мог. Однако я слышал крохотные обрывки слов. В этих словах был особый акцент, такого нет ни в Токио, нигде в другом месте, только в моих родных краях, более того, так говорят только в моей семье. — Вероятно, я очень старался. Я решил, что наконец-то открылось мое истинное «я», в котором проявились мои родные места. Словно такая далекая от моего сердца родина и эта глубокая ночь неожиданно стали рядом плечом к плечу. Я не знал, что именно, но что-то подлинное открылось мне тогда. Я даже слегка разволновался.