Читать «ЛИМОН» онлайн - страница 16

Я полюбил фейерверки. Причем запуск фейерверка не имел для меня ценности. Мне нравились пучки фейерверков, разрисованные красными, фиолетовыми, желтыми, синими узорами: «падающие звезды из храма Накаяма», «состязания цветов», «сухой мискант». Палочки так называемых «мышиных» фейерверков, плотно уложенные кружками в коробку одна к другой. Подобные вещи странным образом трогали мое сердце.

Мне стала нравиться игра о-хадзики, в которой нужно было сбивать морских рыбок и цветы камешками из цветного стекла, мне нравился цветной бисер. Лизнуть его для меня было несказанным наслаждением. Есть ли что-либо прохладнее на вкус, чем бисер? Родители в детстве часто ругали меня за то, что я засовывал его в рот, однако, может быть, оттого, что сладкие детские воспоминания разрослись и ожили в моем опустошенном сердце, я почувствовал, что в том вкусе была едва уловимая, свежая поэтическая красота.

Как вы, вероятно, догадываетесь, у меня совсем не было денег. Мне были необходимы «роскошные вещи», рассматривая которые, я мог хоть немного отвлечься в те моменты, когда мое сердце захватывали переживания. «Роскошные вещи» ценой в один-два сэна. Красивые вещи. Они возрождали ощущения в бесчувственных пальцах. Они почему-то успокаивали меня.

Прежде, когда моя жизнь еще не была так разрушена, одним из моих любимых мест был магазин Марудзэн. Красные и желтые флаконы одеколонов и духов. Янтарные и яшмовые бутылочки с тонкой филигранью и летящим узором в изысканном стиле рококо. Курительные трубки, ножи, мыло, табак. Я мог часами рассматривать все это. И, наконец, шиковал, покупая карандаш самого лучшего качества. Однако последнее время Марудзэн стал для меня гнетущим местом. Книги, студенты, конторские стойки казались мне призраками назойливых кредиторов.

В то время я жил, непрестанно переезжая с места на место, от одного приятеля к другому. Однажды утром, когда мой друг ушел в школу, я остался в полном одиночестве с ощущением пустоты. И опять должен был бежать куда-нибудь прочь. Что-то гнало меня. Я шел от одной улицы к другой, бродил по переулкам, о которых уже прежде рассказывал, останавливался возле кондитерских лавок, рассматривал сушеные креветки, треску, пенки бобового молока в бакалейных магазинчиках, наконец спустился по улице Тэрамати в сторону улицы Нидзё и остановился у овощной лавки. Она заслуживает того, чтобы рассказать о ней отдельно. Из всех известных мне лавок эта нравилась мне больше всего. Лавка не была какой-то особенно роскошной, но ее неповторимая красота сразу бросалась в глаза. Овощи были разложены на наклонных лотках. Мне казалось, что эти потертые от времени доски когда-то были покрыты черным лаком. Поток прекрасной мелодии, несущейся аллегро, бросает тебе в лицо вызов, как зловещая голова Горгоны, чей взгляд превращает человека в камень. Разложенные на прилавке овощи были подобны музыке, которая застыла, приобретя цвет и форму. Чем дальше я проходил вглубь магазина, тем выше становились горы зелени. Даже зеленые хвостики морковки были поразительно красивы. А рядом лежали то ли моченые бобы, то ли стрелолист.