Читать «Сюжет для романа (Сборник научно-фантастических рассказов)» онлайн - страница 2

И все же я рискну утверждать, что лучшей своей вещи Илья Иосифович так и не написал. Он готовился к ней, он мучился ею, он ждал ее, не раз он говорил мне: "Надоело это все — все эти смехохушки (он употреблял словцо значительно более энергичное и емкое). Хочется сделать что-нибудь настоящее, сильное…" Он считал ненастоящими и недостаточно сильными свои последние рассказы, которыми зачитывались и стар и млад. Которые принесли ему всесоюзную да и европейскую славу!.. Я, помнится, не соглашался с ним, пытался спорить, но при этом понимал, что мастеру всегда виднее. Истинный Мастер всегда недоволен собой, и Мастер всегда прав. Он искал новые пути, но не успел найти их. Не успел.

Лучше всего сказал о нем один человек, к литературе, в общем-то, имевший отношение скорее всего косвенное.

Узнав, что я только что с похорон, он, помню, переменился в лице и проговорил: "Да, такой писатель у нас теперь не скоро появится".

И он оказался прав. После смерти Ильи Иосифовича я принял семинар молодых фантастов, который он возглавлял с начала семидесятых. Прошло пятнадцать лет. Пятнадцать лет я читаю рукописи молодых и прочел их многие сотни. В литературу за эти годы пришли десятки новых имен, иногда очень талантливых. Как и все молодые, они начинают с подражания. Они подражают Алексею Толстому, Станиславу Лему, Ивану Ефремову — зачастую вполне успешно. Очень редко кто-то из них пытается подражать Илье Иосифовичу — у этих не получается ничего! Видимо, это вообще невозможно.

Видимо, для того чтобы писать, как Варшавский, надо быть Варшавским, а это уже за гранью вероятного. И нам, тем, кто уцелел от поколения 60-х, остается только утешаться мыслью, что мы оказались свидетелями уникального явления Природы, имя которому Илья Иосифович Варшавский.

Борис Стругацкий

Автоматы и люди

Поединок

В конце последнего марша лестницы он перепрыгнул через перила и, дожевывая на ходу пирожок, помчался по вестибюлю.

Времени оставалось совсем немного, ровно столько, чтобы занять исходную позицию в начале аллеи, небрежно развалиться на скамейке и, дождавшись выхода второго курса, пригласить ее на футбол. Затем они поужинают в студенческом кафе, после чего… Впрочем, что будет потом, он еще не знал. В таких делах он всегда полагался на интуицию.

Он был уже всеми помыслами в парке, когда из репродуктора раздался голос:

— Студента первого курса Мухаринского, индекс фенотипа тысяча триста восемьдесят шесть дробь шестнадцать эм бе, срочно вызывает декан радиотехнического факультета.

Решение нужно было принимать немедленно. До спасительной двери оставалось всего несколько шагов. Вытянув губы в трубку, оттопырив руками уши, прищурив левый глаз и припадая на правую ногу, он попытался прошмыгнуть мимо анализатора фенотипа.

— Перестаньте паясничать, Мухаринский!

Это уже был голос самого декана.

"Опоздал!"

В течение ничтожных долей секунды аналитическое устройство по заданному индексу отобрало его из десяти тысяч студентов, и сейчас изображение кривляющейся рожи красовалось на телеэкране в кабинете декана.