Читать «Бородинское поле» онлайн

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В переполненном общем вагоне, несмотря на открытые окна, воздух спертый, густой, перемешанный с едким махорочным дымом - хоть топор вешай. А за окном вагона тихое золотистое бабье лето уходит от Москвы на север, чтоб где-то в ярославских и вологодских лесах оборвать белую паутину задумчивой грусти, растаять в стылых утренних туманах, превратясь на архангельской земле в холодную осень. Торопливо бегут назад телеграфные столбы, медленней проплывают тронутые первой желтизной березовые рощи и безмолвные колокольни церквей, освещенные низким предвечерним солнцем.

И само солнце - раскаленный диск - уже не слепящее, а какое-то угасающее, с четко очерченными краями, бежит вперед параллельно поезду, спешит, торопится, словно играет наперегонки; на поворотах то отстанет, то снова вырвется вперед, то затеряется в густых зарослях придорожного леса, затем сверкнет в просветах деревьев и снова бежит, померкнув от усталости. Она заметна с каждой минутой - солнечная усталость. Накал постепенно ослабевает, принимая сперва багряный, а затем и совсем алый оттенок. И наконец солнце с разбегу врезается в почти незаметную тучу, синеватой скалой лежащую на горизонте. И теперь по западному небосводу уже не диск катится, а просто летит срезанный купол, похожий на парашют. Постепенно алея, этот купол превращается в парящий над землей зонтик.

Красота необыкновенная! Глеб наблюдает ее с верхней полки вагона.

В Загорске, где поезд стоял двенадцать минут, пропуская воинские эшелоны, слышался заунывный, протяжный звон к вечерне.

Вагон - растревоженный улей. Тут смешались и детский плач, и напевный женский говор, и неторопливый рассказ фронтовика о том, какой ад стоял у Соколовской переправы и сколько там полегло наших и немцев - видимо-невидимо.

Майор Глеб Макаров устал от этих разговоров. Он их досыта наслушался в госпитале в Ярославле, где лежал после ранения немногим больше двух недель. Он побывал в огненном аду в жарком июне под городом Гродно - там с превосходящими силами фашистов вели кровопролитные бои части 6-го механизированного и 6-го кавалерийского корпусов. В тех ожесточенных боях погибли командир механизированного генерал Хацкилевич и командир кавкорпуса генерал Никитин. А его, майора Макарова - командира артиллерийского полка, судьба тогда миловала. Ранен он был уже потом, гораздо позже, на смоленской земле. За непродолжительное время боев он повидал такое, что словами не расскажешь - стынут человеческие слова, леденеют, как слезы на сорокаградусном морозе.

А за перегородкой теперь уже женский голос, медлительный и печальный, как звон церковного колокола, рассказывает:

- На пассажирский поезд налетели… Днем это было, а их туча темная, самолетов. Закидали бонбами… Страсти господни, что творилось. Паровоз опрокинулся, вагоны горят, а там люди - полнехонько людей. И детишек, и раненых вакуировали, которые совсем немощные, больные. А он все кидает и кидает бонбы. Вагоны горят, и детишки кричат "Спасите!", а кому спасать-то, когда все кругом горит и бонбы сыплются, грохают, аж земля дрожит.