Читать «От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада» онлайн - страница 311

Всего в 1943 году было выпущено более 20 тысяч танков различного типа, из них 79 % — Т-34. См.: Оружие Победы, с. 230. — Прим. перев.

154

Чуйков В. И. Сражение века, с. 38. — Прим. перев.

155

Во второй половине 1942 года танковые корпуса имели три танковые (по 53 танка) и одну мотострелковую бригаду, дивизион реактивной артиллерии, мотоциклетный батальон и другие части. По штату всего в нем было 7800 человек, 168 танков, 52 (в том числе 20 зенитных) орудия, 44 миномета и 8 боевых машин реактивной артиллерии.

В 1945 году танковый корпус по штату имел около 12 тысяч человек, 207 танков, 63 САУ, 182 орудия и миномета, 8 боевых машин реактивной артиллерии, около 1500 автомашин. — Прим. перев.

156

По штату в механизированном корпусе числилось более 16 тысяч человек, 246 танков и САУ, 252 орудия и миномета, более 1800 автомашин. К концу 1943 года в Красной Армии было 13 механизированных корпусов. — Прим. перев.

157

См. данные о численности советских войск на с. 271. — Прим. перев.

158

Около 2700 танков, в том числе танки «тигр», «пантера» и тяжелые штурмовые орудия «фердинанд». — Прим. перев.

159

В этом сражении с немецкой стороны участвовало около 100 тяжелых танков «тигр». — Прим. перев.

160

В этом сражении только 2-й танковый корпус СС генерала Хауссера потерял 300 танков. Немецкий историк Лео Кесслер в книге «Железный кулак», посвященной истории танковых дивизий СС (Késsler L. Iron Fist. The Story of the SS Panzer Divisions between 1943–1945. London, 1977, p. 54), пишет об исходе танковой битвы под Прохоровкой: «К вечеру 12 июля командующий 4-й танковой армией Гот посетил поле битвы на своей бронированной командирской машине. Он остался недоволен тем, что увидел. Хауссер потерял 300 танков и был не в состоянии предпринять атаку без поддержки 6-й танковой дивизии, спешившей ему на помощь». — Прим. перев.

161

Из книги Алана Кларка «“Барбаросса”. Русско-германский конфликт 1941–1945 гг.».

162

Американский военный историк М. Кэйдин в своей книге «“Тигры” горят» дает следующую оценку значению Курской битвы:

«То, что Курская битва — гигантская схватка двух вцепившихся друг в друга колоссальных сил — может стать поворотным пунктом войны в России, было совершенно очевидно обоим смертельным врагам. Если бы операция “Цитадель”… увенчалась успехом, сцена была бы подготовлена для широких новых наступательных действий против русских. На карту было поставлено куда значительно больше, чем просто город Курск или продвижение по местности на север, юг и восток, а именно то, что никогда не отразилось бы на схемах и картах, — беспощадная расправа над русскими, и в этом заключалась суть немецкого плана: разбить, перемолоть, рассеять, убить, захватить в плен… Позднее, если операция “Цитадель” пойдет так, как рассчитывал Гитлер, последует большое новое наступление на Москву. Позднее он претворит в жизнь свой совершенно секретный план “Песец”, и германские вооруженные силы молниеносным ударом оккупируют Швецию.