Читать «От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада» онлайн - страница 256

* * *

С разгромом 46-го танкового корпуса положение немецких армий значительно осложнилось. 22 января правофланговые дивизии 1-го Белорусского фронта установили связь с войсками маршала Рокоссовского в нескольких километрах восточнее укрепленного города Грауденца (Грудзендза). Тем самым, помимо окружения ряда пехотных частей 2-й немецкой армии, Жуков обезопасил правый фланг своих двигавшихся на запад основных сил для нового броска вперед. Когда 17–18 января в генеральном штабе ОКХ установили, что в авангарде русских войск наступают 1-я и 2-я гвардейские танковые армии и несколько танковых корпусов, имперские руководители в Берлине смогли составить некоторое представление о размерах надвигавшегося на них бронированного клина — не менее 1800 танков, из которых около 600 составляли новые грозные «тридцатьчетверки», вооруженные 85-мм орудиями. Советские танкисты полностью овладели техникой прорыва немецкой противотанковой обороны, и их бригады действовали как самостоятельные единицы, совершая стремительные рейды и обходные маневры в тылу немецких войск, впереди и на флангах основного ядра, в состав которого входили более медленные тяжелые танки ИС-2.

Дважды в день немецкие штабисты отмечали на карте в штаб-квартире ОКХ в Цоссене границы продвижения передовых русских соединений. Группа армий «Центр» была буквально раздроблена на части, ее штаб с остатками четырех дивизий отброшен на север в Восточную Пруссию. Только 24-я танковая дивизия и дивизия «Великая Германия», с боями отходившие на запад, обеспечивали локтевую связь между войсками генерала Рейнгардта и дивизиями группы армий «А» генерала Гарпе в южной части Польши. Затем 22 января советское командование несколько изменило направление удара.

Часть советских соединений устремилась на север, следуя вдоль левого берега Вислы, там, где река в районе Бромберга (Быдгощи) меняет направление своего течения почти под прямым углом. Здесь местность была открытой и ровной. Четыре с половиной года назад, в сентябре 1939 года, на этой равнине немецкие танковые дивизии разнесли в кровавые клочья польскую кавалерию. Почва была твердой, слегка покрытой мелким снегом. Зимнее солнце сияло в безоблачном небе, по ночам температура опускалась до 20 градусов ниже нуля.

В отличие от западных армий передовые отряды советских соединений обладали значительной огневой и ударной мощью. Танковые бригады имели батальон мотопехоты, артиллерию, в том числе самоходную, но главной пружиной развития наступления после выхода на оперативный простор были грозные «тридцатьчетверки». Они использовались, казалось, для выполнения всех оперативных и тактических задач, которые в западных армиях поручались специальным частям и специализированным боевым машинам. Т-34 вели глубокую рекогносцировку, закопанные в землю, они служили долговременными огневыми точками, выстроенные в шеренгу — артиллерией; ими пользовались как тягачами, бульдозерами, на своей плоской «спине» они несли десант автоматчиков, а в случае необходимости — и закрепленные цепями ящики с боеприпасами. Одним словом, это было исключительно прочное, надежное и многоцелевое орудие войны. Те немногочисленные первые «тридцатьчетверки», вызвавшие такую тревогу среди немцев на фронте под Москвой осенью 1941 года, породили на свет многочисленное потомство. Лишь с января по декабрь 1944 года их было выпущено около 22 тысяч. Столь широкое и разнообразное применение одного типа боевой машины уже само по себе давало русским значительные преимущества с точки зрения обеспечения их горючим, боеприпасами и запасными частями.