Читать «Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут» онлайн - страница 126

– Ничего не бойся! – крикнул Иван, и она кивнула, выходя из зала суда вместе с конвоирами.

Мазей беспробудно пил почти месяц, приезжал к Григорию и Алене в любое время суток, не считаясь с тем, что в доме маленькие дети. Вид его опухшего от постоянной пьянки лица приводил Григория в бешенство, и однажды Грачев не выдержал, велел Боксеру и двоим охранникам связать совершенно невменяемого Ивана и запереть в гостевой комнате.

С раннего утра дом огласился бранью и воплями – Мазей страдал от жутчайшего похмелья и невозможности поправить здоровье при помощи стакана водки. Григорий на коляске въехал в комнату, где на койке корчился спеленутый, как младенец, Ванька, долго смотрел на беснующегося друга, а потом тихо и спокойно сказал:

– Может, ты уже прекратишь истерику?

– А-а! Гриха!.. мать твою! – проскрежетал зубами Иван, пытаясь вырваться из пут. – Пусть меня развяжут!

– Нет, – отрезал Григорий, подкатываясь ближе к кровати. – Будешь лежать в таком виде до тех пор, пока не образумишься.

– Да я же сдохну! – взвыл Мазей, но Григорий жестко прервал:

– Не сдохнешь, я сказал! Полежи и подумай, что ты делаешь! Этим ты никому ничего не докажешь и девчонке не поможешь. Кстати, не пойму, чего ты так убиваешься – ведь не от большой любви?

Глаза Мазея сузились. Он закусил губу, вздернув вверх давно не бритый подбородок, помолчал, а потом сказал почти спокойно:

– Ты не понимаешь, братка… Ведь это я виноват в том, что она села. Я ее довел до этого, я – своей подлостью. Как последний шакал себя вел, использовал и бросил… А она… она ведь глупая совсем, молодая, думала, что все по правде… Скотина я, Гришаня…

Грачев внимательно смотрел на лежащего перед ним друга и был крайне удивлен. Чтобы Ванька, никогда не обращавший внимания на чьи-то там проблемы, если они не касались лично его, вдруг так проникся к невзрачной молодой соплячке? Странно… Ну, еще можно понять, если бы Ритка оказалась красавицей – так ведь дурнушка, каких мало! Никогда Иван не смотрел на таких, рядом с ним всегда бывали только видные, яркие девицы. И вдруг сходит с ума из-за какой-то…

– Слышь, братка… – хрипло попросил Мазей, облизывая сухие и потрескавшиеся губы. – Вели своим, пусть развяжут…

– Нет! Сейчас доктор приедет, капельницу тебе сделает, чтобы похмелье снять. Очухаешься совсем, тогда Витька развяжет.

Григорий развернул коляску и выехал из комнаты, оставив Мазея одного.

Алена никак не могла наглядеться на вновь обретенного сына, не выпускала Павлика из поля зрения ни на секунду. Мальчик понемногу перестал дичиться и плакать, прятаться под кровать при появлении брата или бабушки. Нина Николаевна хотела перебраться обратно в город, но Григорий решительно воспротивился и серьезно поговорил с тещей, убедив ее остаться.

– Вы же понимаете, что детям будет лучше, когда рядом родной человек, а не посторонняя нянька. А Алена теперь постоянно занята…

– Это как-то странно, Григорий Валерьевич, – Нина Николаевна никак не могла отвыкнуть звать зятя по имени-отчеству, хотя он страшно сердился. – Я ведь еще не старая, мне работать нужно…