Читать «Лох» онлайн - страница 84

«А ты-то что же? — думал он о Тезкине. — Ты-то куда собрался, милый? Тебя-то что там ждет?».

Ему хотелось, чтобы Санька объявился в Москве. Или же бросить все и поехать в Хорошую самому? Но что-то не пускало Леву к товарищу. Что-то говорило: оставь его, он должен во всем разобраться сам. пока еще есть немного времени. И Леве оставалось только молиться за друга, но и это было не так уж мало.

«Крепись, милый, крепись, — бормотал Голдовский, — и в случае чего не бойся: нас с тобой туда вместе потащат».

От этих мыслей становилось ему не так страшно, как было в самом начале. Ничего, думал он, если верно, что каждый свой день надо прожить, как последний, то и последний надо прожить, как самый обыкновенный день.

6

С Тезкиным же в ту пору, когда Голдовский набирался личного мужества и брал уроки житейского стоицизма, а равнодушная ко всему, обскуративная столица лениво обсуждала, голосовать ей на похеренном впоследствии референдуме «за» или «против» развала великой империи, случилась странная вещь. Он, совершенно уверенный в истинности того, о чем говорил своему другу, он, чувствующий неизбежный конец мира еще, быть может, более остро, чем некогда смерть несчастной воспитательницы Ларисы, смерть отца или свою собственную смерть, вдруг поймал себя на мысли, что если бы несколько недель назад кто-нибудь сказал ему: от тебя зависит, надлежит ли миру окончить свое существование или нет, — то он не задумываясь ответил бы: да, надлежит. Все чаши зла переполнены, всюду торжествуют ложь и разврат, и чем скорее это кончится, тем будет лучше для всех, кто еще не поддался и не продал душу дьяволу. Что здесь даже не о чем спорить и не в чем сомневаться, а надо только Бога молить, чтоб свершилось все как можно скорее. Никаких ориентиров сбившиеся со своей дороги люди не найдут, никаких Божьих знамений не увидят, а если и увидят, то не внемлют: мало ли их было за последние годы, начиная с того же Чернобыля?

Но теперь, в эти мартовские дни, в эту новую весну, что-то снова переменилось в его душе. И ему вдруг стало жаль и этого дома, и реки, и лесного озерца, и наливающихся соком деревьев, ничуть не виновных в людских грехах. Стало жаль трех старух с дедом Васей, хотя кто-кто, а они только и ждали своей смерти и гадали, как бы успеть помереть пораньше с уверенностью, что тебя по-людски похоронят. Ему стало жаль весь этот мир, которому еще вчера он не мог простить смерти отца и вселенского разлада, и обида в его сердце сменилась тихой и ровной печалью.