Читать «Никто не хотел убивать» онлайн - страница 19
Фридрих Евсеевич Незнанский
— Щенок! — взорвался Турецкий. — И вот тебе мое условие. Или ты идешь к отцу и все ему рассказываешь, после чего кончаешь с наркотиками, или…
И замолчал, начиная понимать, что откровенные угрозы здесь не помогут.
— Что, прямо сейчас идти? — заинтересованно спросил Игнат, не дождавшись окончания фразы.
— Да, прямо сейчас!
— Но сходу решиться на такой шаг… Вы позволите мне подумать?
— Подумай!
— В таком случае я покину вас на пару минут.
— Можешь даже на пять минут.
— Спасибо, дядя Саша, — иронически расшаркался Игнат и тут же скрылся за тиром.
Почти сразу же подошла Настя с тремя брикетами сливочного пломбира в целлофановом пакете. Она была не в себе и смотрела на «дядю Сашу» полными ужаса глазами.
— Ты что, слышала наш разговор? — злясь на себя за несдержанность, мрачно спросил Турецкий.
— Я… совершенно случайно.
— И что?
— Он что… Игнат… действительно наркоман?
— А ты что, не замечала?
— Ну-у, — замялась Настя, — вроде бы что-то замечала в последнее время, но предположить, что он наркоша…
— Наркоша, мать вашу! — взорвался Турецкий. Однако тут же взял себя в руки и уже спокойнее произнес: — Он, кажется, действительно любит тебя, да, любит, и ты… ты смогла как-то повлиять на него?
— Не знаю, — замялась Настя. — Но я… я попробую.
— Уговоры, думаю, не помогут.
— Я знаю, он слишком упрямый, но я…
Она, кажется, приняла решение.
— Он действительно меня любит и не захочет расстаться. А если я сейчас уйду… Да, я уйду и не буду ему звонить. И пусть он делает выбор — либо я, либо наркотики. Передайте ему, пожалуйста, это.
И ушла, сунув в руку Турецкого целлофановый пакет с мороженым. Единственное, что успел заметить Турецкий, так это то, что на ее глазах наворачивались слезы.
Растерявшийся от столь решительного и в то же время кардинально-жестокого поступка Насти, что уже требовало определенного уважения, Александр Борисович даже не заметил, как откуда-то из-за кустов вынырнул Игнат. Взвинченно-счастливый, может быть, излишне веселый и совершенно не похожий на того Игната, который всего лишь минут пятнадцать назад ненавидящими глазами пялился на своего крестного. И не надо было заканчивать курсы криминалистов-психологов, чтобы определить истинное состояние парня.
«Щенок паршивый!» — мысленно выругался Турецкий, понимая, что его крестничек обвел маститого «важняка» Генеральной прокуратуры России вокруг пальца, как начинающего недоумка-стажера. Впрочем нынешние стажеры, хваткие да ушлые, в этих вещах разбираются, пожалуй, лучше, чем он, почивающий на лаврах седеющий маразматик.
Времечко, мать его!
— А где Настя? — спросил Игнат, заметив в руках своего дяди Саши целлофановый пакет с мороженым.
Турецкий вдруг почувствовал, как в его груди разбухает какая-то жуткая волна злости и жалости одновременно.
Сунул в руку Игната пакет и, едва сдерживая себя, чтобы только не сорваться и не накричать на парня, который, оказывается, уже данным давно вырос из детских штанишек и пошел по жизни своим собственным, но очень страшным путем, осевшим голосом произнес: