Читать «Человек из СССР» онлайн - страница 3

КУЗНЕЦОВ:

(Сел, коробка упала.) Не заметил.

ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ:

Не беспокойтесь… подберу… (Упал на одно колено перед Кузнецовым, подбирает рассыпанные гвозди.)

ОШИВЕНСКИЙ:

Некоторые как раз находят известную прелесть в том, что спускаешься сюда по ступенькам.

КУЗНЕЦОВ:

Вся эта бутафория ни к чему. Как у вас идет дело? Вероятно, плохо?

ОШИВЕНСКИЙ:

Да, знаете, так себе… Русских мало, — богатых то есть, бедняков, конечно, уйма. А у немцев свои кабачки, свои привычки. Так, перебиваемся, каля-маля. Мне казалось сперва, что идея подвала…

КУЗНЕЦОВ:

Да, сейчас в нем пустовато. Сколько он вам стоит?

ОШИВЕНСКИЙ:

Дороговато. Прямо скажу — дороговато. Мне сдают его. Ну — знаете, как сдают: если б там подвал мне нужен был под склад — то одна цена, а так — другая. А к этому еще прибавьте…

КУЗНЕЦОВ:

Я у вас спрашиваю точную цифру.

ОШИВЕНСКИЙ:

Сто двадцать марок. И еще налог, — да какой…

ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ:

(Он заглядывает под штору.) А вот и барон!

КУЗНЕЦОВ:

Где?

ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ:

По ногам можно узнать. Удивительная вещь — ноги.

ОШИВЕНСКИЙ:

И с вином не повезло. Мне навязали партию — будто по случаю. Оказывается…

Входит Таубендорф. Он в шляпе, без пальто, худой, с подстриженными усами, в очень потрепанном, но еще изящном смокинге. Он остановился на первой ступени, потом стремительно сбегает вниз.

КУЗНЕЦОВ:

(Встал.) Здорово, Коля!

ТАУБЕНДОРФ:

Фу ты, как хорошо! Сколько зим, сколько лет! Больше зим, чем лет…

КУЗНЕЦОВ:

Нет, всего только восемь месяцев. Здравствуй, душа, здравствуй.

ТАУБЕНДОРФ:

Постой же… Дай-ка на тебя посмотреть… Виктор Иванович, прошу жаловать: это мой большой друг. Ошивенский. Айда в погреб, Федор Федорович.

Ошивенский и Федор Федорович уходят в дверь направо.

ТАУБЕНДОРФ:

(Смеется.) Мой шеф глуховат. Но он — золотой человек. Ну, Алеша, скорей — пока мы одни — рассказывай!

КУЗНЕЦОВ:

Это неприятно: отчего ты волнуешься?

ТАУБЕНДОРФ:

Ну, рассказывай же!.. Ты надолго приехал?

КУЗНЕЦОВ:

Погодя. Я только с вокзала и раньше всего хочу знать…

ТАУБЕНДОРФ:

Нет, это удивительно! Ты чорт знает что видел, что делал, — чорт знает какая была опасность… и вот опять появляешься — и как ни в чем не бывало!.. Тихоня…

КУЗНЕЦОВ:

(Садится.) Ты бы, вероятно, хотел меня видеть с опереточной саблей, с золотыми бранденбургами? Не в этом дело. Где живет теперь моя жена?

ТАУБЕНДОРФ:

(Стоит перед ним.) Гегелыптрассе, пятьдесят три, пансион Браун.

КУЗНЕЦОВ:

А-ха. Я с вокзала катнул туда, где она жила в мой последний приезд. Там не знали ее адреса. Здорова?

ТАУБЕНДОРФ:

Да, вполне.

КУЗНЕЦОВ:

Я ей дважды писал. Раз из Москвы и раз из Саратова. Получила?

ТАУБЕНДОРФ:

Так точно. Ей пересылала городская почта.

КУЗНЕЦОВ:

А как у нее с деньгами? Я тебе что-нибудь должен?

ТАУБЕНДОРФ:

Нет, у нее хватило. Живет она очень скромно. Алеша, я больше не могу, — расскажи мне, как обстоит дело?

КУЗНЕЦОВ:

Значит, так: адрес, здоровье, деньги… Что еще? Да. Любовника она не завела?

ТАУБЕНДОРФ:

Конечно, нет!

КУЗНЕЦОВ:

Жаль.

ТАУБЕНДОРФ:

И вообще — это возмутительный вопрос. Она такая прелесть — твоя жена. Я никогда не пойму, как ты мог с ней разойтись…