Читать «Судьба офицера. Книга 3 - Освященный храм» онлайн - страница 83

— Хорошо, — согласился Отаров. — Но и затягивать не рекомендую. Тем более, что у меня работы на заставе много: сегодня прибывает генерал Стожар.

— Сегодня? Это даже очень кстати!

Оленич все время посматривал на улицу: он ожидал увидеть не столько Николая, сколько Женю Соколову… Бывшую Соколову, а теперь чужую и далекую, а может, и незнакомую Дарченко.

Но вот подошла колхозная легковая машина, на которой ездил Магаров. Из нее вышел сперва Добрыня, он отворил заднюю дверцу и помог, взяв за руку, выйти женщине. Издали она показалась маленькой и старенькой, немного неуклюжей, но в хорошем плаще и шляпке и с большой сумкой через плечо. Вот она повернулась лицом к воротам, и Андрей узнал ее. Он узнал ее голубовато-серые глаза, он узнал ее острый подбородочек и ту падающую на лоб прядку волос, что всегда выглядывала из-под кубанки и придавала ее лицу смелость и лихость. Но боже, как она неузнаваемо изменилась! Нет, в душе Андрея не вспыхнул огонь, но что-то теплое, трогающее душу, шевельнулось, и он вспомнил, как она скакала на коне рядом с ним, возвращаясь из госпиталя от командира эскадрона Воронина, вспомнил, как она натрудила ногу во время перехода из Нальчика в Тырныауз и какой она показалась ему тогда легонькой, когда он сажал ее на осла! И вспомнил ее юное, почти детское личико, залитое лунным сиянием той последней ночью перед решающим боем капитана Истомина. И вспомнил самого Истомина, тяжело раненного, лежащего на песке под боярышником, и его отчаянную шутку, обращенную к самому себе: «Ни вздоха, о друг мой Истомин!» Он вспомнил ее последние слова: «Прощай, Андрюша! Мне бы рядом с тобою умереть…»

И он шагнул к ней:

— Здравствуй, Женя!

Она некоторое время не двигалась с места, вглядываясь в него, и, наверное, тоже переполненная воспоминаниями, иначе почему ее глаза вдруг стали влажными?

— Здравствуй, Андрюша!

Они обнялись. Обнимая, Андрей подвел Евгению Павловну к Люде:

— Знакомься, моя жена, Людмила.

Никто не заметил, как вздрогнула Женя. В это мгновение она поняла: сама виновата, что потеряла Андрея, сама отступилась от своей первой любви. И ей не надо никого, кроме себя, ни обвинять, ни прощать. А это, как всегда говорил отец, для военного человека самая прямая дорога к правде и честности: бери вину на себя, бери все на себя и только победу разделяй. И Женя подошла к Люде и протянула руку:

— Здравствуй, счастливая женщина!

Николай Кубанов, приехавший тоже, внимательно наблюдал за всем происходящим. И так получилось, что он не сразу оказался рядом с Андреем, а когда пожал, наконец, руку, не удержался от комплимента по поводу прекрасного вида ж шоколадного загара друга.

Вдруг внимание всех привлек доносившийся откуда-то странный шум и какой-то высокий женский голос — то ли крик отчаянья, то ли зов о помощи. Не успел Оленич выйти за ворота, как увидел толпу людей, а впереди высокую, с воздетыми руками, всю в черном, Пронову. Она шла и кричала:

— Люди! Люди мои дорогие! Поверьте мне, я не знала, что он живой! Не знала, что он палач! Что полил людской кровью землю! Люди, не знала я!..