Читать «Судьба офицера. Книга 1 - Ярость» онлайн - страница 65

— Жив-здоров, Захар Бодров!

Пожилой солдат Антон Трущак важно произнес:

— У тебя, Бодров, гранит голова. Я слышал, как звякнул осколок бомбы. Сначала подумал, что осколок угодил в бронированный щиток нашего «максима». А это он в твою голову! Да еще срикошетил!

Андрей, давясь от смеха, сдерживался, чтобы не расхохотаться, даже глаза наполнились сверкающей влагой. Алимхан прицокивал языком и бил ладонями по ляжкам. А подносчик патронов, худой, плечистый татарин Абдурахманов, всегда молчаливый и замкнутый, отцепил от пояса пробитую флягу, качая головой, запричитал:

— Пропал фляга! Йок вода. Где татарин возьмет другой фляга? Абдурахман хочет пить. Нет вода — нет сила! Командир, — обратился он плачущим голосом к Райкову, — что будем делать?

— Как же так? Сам целый, а фляга с дыркой?

— Осколок бомбы пробил. Отскочил от головы Захарки, попал в мой фляга! Йок фляга.

Смеялись все. Райков схватился за живот:

— Ой, не могу! Нет моих сил! Захар, Захар! Дай хоть потрогать твою бронированную брянскую голову.

С наблюдательного поста донеслось:

— Немцы! Немцы идут!

И сразу установилась в окопе мертвая тишина. Райков, еще не видя, где немцы, скомандовал:

— Приготовиться, братцы!

И лишь после этого припал к краю бруствера, чтобы лучше сориентироваться. Оленич находился в своем окопе, и ему очень хорошо было видно, как солдаты противника уже не плотными шеренгами, а рассредоточенно кинулись от сада ускоренным шагом, некоторые бегом — к реке, начав строчить из автоматов еще издали.

Но и на этот раз врагу не удалось не то что переправиться на правый берег, но даже войти в холодную воду, которая так вожделенно поблескивала, переливаясь и струясь через камни и валуны. Солдаты снова залегли за камнями, даже прятались за кусты. И чтобы приглушить немного огонь со стороны обороняющихся и дать возможность отойти в сад пехоте, по переднему краю ударили немецкие минометы. Мины ложились достаточно близко, заставляя пригибаться в окопе. Послышались призывы о помощи, крики и стоны раненых.

«Надо посмотреть, что где делается», — подумал Андрей и поднялся, отряхнулся, привел себя в надлежащий вид.

— Старшина Костров!

— Здесь!

— Ухожу к Гвозденко и Туру. Остаетесь за меня. Усилить наблюдение за противником. Держаться до последнего патрона.

— А потом?

Оленич увидел, как у старшины лукаво сверкнули глаза, сказал:

— И потом держаться!

Как только минометный огонь приутих, Оленич кинулся на левый фланг. Он знал, что там опытный командир-огневик Полухин, но все же хотелось самому посмотреть на своих ребят, увидеть их во время боя, может быть, поддержать, чем-то помочь. Так же, как и на правом фланге, где взял на себя ответственность Истомин.