Читать «Кто как Бог? Или сколько длился день творения» онлайн - страница 38

Но как должно согласовывать науку и веру? Ответ прост. Откровение должно не подменять исследования ученых (в той области исследования, которая для них доступна — т. е. в исследовании и практическом применении случайных и поверхностных свойств творения), а служить для них мировоззренческим фундаментом. Насколько лучше развивалась бы медицина, не верь ученые в эволюционную байку о рудиментальных органах! Насколько было бы меньше страданий в мире не поверь в эволюцию фашисты и коммунисты!

Наука должна вернуться к своей Госпоже, от Которой она бежала во время Ренессанса, если человечество хочет выжить на этой падшей планете. Верно слово Премудрого, что земля трясется, когда "служанка занимает место госпожи своей" (Притчи 30,21.23). Наука — эта "служанка богословия", возомнила себя богом, и не дело нам преклонять колени пред этим "голым королем". По верному слову святителя Феофана, "мы все одинаково знаем, что необузданная свобода науки есть плен истины. Свяжем науку, да свободной навсегда пребудет едина истина Божия".

И в любом случае нельзя пытаться христианину "тайком сплетать — по слову св. Феофана Затворника — свои верования, в которых думает совместить и спиритизм, и ГЕОЛОГИЧЕСКИЕ БРЕДНИ с Божественным Откровением". Иначе на его головы обрушаться грозные анафемы собора на Иоанна Итала: "Тем, которые выдают себя за православных, а между тем бесстыдно, или паче, нечестиво, привносят в учение православной кафолической Церкви нечестивые мнения языческих философов о душах человеческих, о небе, о земле и прочих тварях, анафема.

Тем, которые умствуют, что материя безначальна, равно как и идеи, или собезначальна Творцу всего Богу, вопреки рекшему: "небо и земля прейдут, словеса же Моя не прейдут", полагают, что небо и земля, и прочие творения вечны и безначальны, и останутся неизменными, тем, говорим, сами наводят на головы свои проклятие Божие, анафема.

Тем, которые вместо того, чтобы с чистою верой, в простоте сердца и от всей души признавать за несомненные события великие чудеса, совершенные Спасителем нашим и Богом, нетленно родившей Его Владычицей нашей Богородицей и прочими святыми, силятся посредством мудрований софизмов выставлять оные невозможными или перетолковывать так, как им кажется, и упорствуют в своем мнении, анафема".

Исходя из всего выше сказанного легко опровергается и пятая посылка, гласящая, что то, что сейчас выдается за голос науки, таковым и является, что в науке нет места мифологии и выдумкам, а только чистая математически точная истина. Выше мы уже видели, что наука вообще не способна самостоятельно создать объективную систему мысли. Для этого ей необходимо внеположное ей мировоззрение. А раз так, то мы можем ожидать, что ученые — гуманисты создадут собственную мифологию, говорящую на наукообразном языке. Так и произошло. — Появилась теория эволюции (в широком смысле этого слова, как материалистическая космогония) претендующая на то, что она отменит христианство. По словам виднейшего эволюциониста XX века Тейяра де Шардена, "эволюция — это общий постулат, пред которым должны склониться все теории, все гипотезы должны ему соответствовать, чтобы считаться разумными и истинными. Эволюция — свет, освещающий все факты, траектория, которой должны следовать все линии, — вот что такое эволюция". Очевиден религиозный характер данного высказывания! Более того, сами эволюционисты начинают сознавать, что эволюционизм должен восприниматься не как научная теория (которая должна содержать в себе возможность проверки), а как религия. Джулиан Хаксли говорит, что "религия — по сути своей отношение к миру в целом. Таким образом, эволюция, например, может оказаться мощным принципом координации надежд и верований человека, каким когда-то был Бог". Другие эволюционисты, Пол Эрлих и Л. Бирч, утверждают: "наша теория эволюции превратилась в теорию… которую нельзя опровергнуть никакими результатами опытов. К ней можно приспособить любой результат. Таким образом, эта теория лежит "за пределами эмпирической науки", но это не значит, что она ложна. Никто не может придумать, как ее опровергнуть. Идеи, даже никак не обоснованные или основанные всего на нескольких лабораторных экспериментах, произведенных в предельно упрощенных условиях, получили большее распространение, чем они заслуживают. Они стали частью догмы эволюции, и большинство из нас приняли ее как часть нашего воспитания".