Читать «Имею скафандр - готов путешествовать!» онлайн - страница 105
Роберт Хайнлайн
— Не знаю. Я ведь никогда нигде не бывал.
— Только бульваров, разумеется, здесь нет. А вот кто-то садится на нашу крышу.
Я обернулся в ту сторону, куда она показала: ей все было видно, а мой обзор ограничивал шлем. Едва я успел повернуться, веганец уже был подле нас.
— Здравствуйте, дети!
— Привет, Мэмми, — Крошка, обняв Мэмми обеими руками, подняла ее.
— Не спеши, милая, не спеши. Дай-ка мне снять все это. — Мэмми сбросила свое летательное приспособление, сложила его, как зонтик, и повесила на руку. — Ты хорошо выглядишь, Кип.
— Я себя прекрасно чувствую, Мэмми. Вот здорово, что вы снова снами!
— Я хотела вернуться к тому моменту, когда ты встанешь с постели. И врачи держали меня в курсе дела каждую минуту. — Она приложила мне к груди свою маленькую ручку, при этом несколько вытянувшись, и глаза ее почти доставали до стекла моего шлема. — Ты совсем здоров.
— Лучше не бывает.
— Правда, правда, Мэмми, он здоров.
— Хорошо. Ты уверяешь, что здоров, Я чувствую, что это действительно так, Крошка заверяет, что это так, и, что самое существенное, главный лечащий врач тоже считает, что ты здоров. Мы отправимся немедленно.
— Что? — удивился я. — Куда отправимся, Мэмми?
Она обернулась к Крошке:
— Ты еще не сказала ему, милая?
— Ой, что вы, Мэмми, никак случая не выдавалось.
— Хорошо. — Она снова повернулась ко мне. — Милый Кип, мы должны посетить важное собрание. Будут заданы вопросы, будут выслушаны ответы, будут приняты, решения. — Теперь она обращалась к нам обоим: — Готовы ли вы тронуться в путь?
— Прямо сейчас? — спросила Крошка. — Конечно, только мне надо сбегать за мадам Помпадур.
— Иди же за ней. А ты, Кип?
Я сказал Мэмми, что не помню, надел ли часы, а сквозь ткань скафандра не могу определить этого на ощупь.
— Хорошо, дети, бегите по своим комнатам, пока я вызову корабль. Возвращайтесь сюда и не задерживайтесь.
Вниз мы спустились по лестнице.
— Ты опять скрыла от меня что-то важное, Крошка?
— Вовсе нет!
— Как же, по-твоему, это называется?
— Послушай меня, пожалуйста, Кип! Мне было не велено тебе ничего говорить, пока ты не понравишься. Мэмми настаивала на том, чтобы тебя ничем не беспокоили.
— Почему я должен был беспокоиться? Что вообще происходит? Что это за собрание? Что за вопросы?
— Суд. Можно даже сказать уголовный суд,
— Что? — Я мгновенно прозондировал собственную совесть. Но ведь при всем желании я не мог здесь ничего натворить, еще два часа назад я был беспомощным, как новорожденный младенец.
— Малышка, — сказал я строго. — Выкладывай все начистоту. Что ты натворила на этот раз?
— Я? Абсолютно ничего.
— Подумай хорошенько.
— Да нет же, Кип. Извини, что я ничего не рассказала тебе за завтраком! Но папа не разрешает ничего ему рассказывать, пока не выпъет вторую чашку кофе, и я подумала, что хорошо бы нам погулять, прежде чем начнутся всякие неприятности, и я как раз собиралась тебе рассказать…
— Так рассказывай скорее!
— Я ничего не натворила. Но ты забыл о Червелицем.
— Как? Да ведь он же погиб!
— Может быть, и нет. Но, как только что сказала Мэмми, еще «будут заданы вопросы и приняв решения». Сдается мне, ему крышка.