Читать «Приятное общество» онлайн - страница 7

«Когда человеком овладевает страсть, — читал он, — разум, плача, идет за ним по пятам и предупреждает об опасности, но стоит человеку охладеть, как страсть восклицает: "А как же я? Неужели ты хочешь моей смерти?"»

Такого исступления страсти уже не сыскать сейчас во Франции. Да и в Мексике, разумеется, тоже. Алехандро де ла Гуардия вновь обрел способность безропотно принимать действительность — единственное свойство, которое со всей непреложностью осталось в нем с юности.

Да, в Мюссе он находил истинное воплощение той эпохи. Но, кроме того, по своему обыкновению привез — он любил читать несколько книг сразу — карманное издание «Правды о малыше Донже» Сименона. Мюссе помогал ему противостоять своему времени, Сименон — подглядывать за ним в замочную скважину, и Алекс чувствовал себя в известной степени сыном их обоих.

В восемь он отправился ужинать с тетей Сереной. Иными словами, переместился из комнатенки возле кухни в столовую, где во главе стола его уже поджидала старая дама. Не успел он занять свое место, как она протянула ему чашку густого дымящегося шоколада. Кусок бисквита дополнял трапезу. Молодой человек ожидал чего-нибудь более существенного, и его разочарованный взгляд не укрылся от внимания Марии Серены.

— У нас в Мексике это называется «мерьенда». Легкий ужин способствует легкому сну. Здесь ведь больше двух тысяч метров над уровнем моря, и если слишком плотно наесться на ночь, тебе, извини, могут присниться кошмары.

Алекс учтиво улыбнулся:

— Буду следовать обычаям страны.

Серена взглянула на него строго, будто ждала и не дождалась какого-то вопроса:

— Ты ни о чем не хочешь меня спросить?

Алекс понял смысл этого взгляда и спохватился:

— Да-да, тетя Сенайда еще раз сказала, чтобы я никогда не пользовался парадным подъездом — только черным ходом.

— Правильно сказала, — сказала Серена обмакивая в шоколад кусочек бисквита.

— И еще — что мне надо будет показаться на улице.

Он последовал ее примеру. Хлеб и шоколад.

— Для того, чтобы люди думали… что вы — живы…

Слова не шли с языка. Донья Серена энергично проглотила кусочек.

— Моя сестра до того скудоумна, что не умеет выразить свои мысли. Она хотела сказать не «живы», а «живут», лишь в том смысле, что дом — обитаем. Только и всего.

Но Алекс не сдавался. Французский бакалавр — существо рациональное и методичное.

— Почему же тогда вы требуете, чтобы я пользовался черным ходом?

Устремленный на него взгляд старухи дробился и множился: ее близорукие глаза, будто плававшие за стеклами старомодного пенсне, были устремлены на племянника, но за ними угадывался еще один взгляд — взгляд ее души, сказал себе Алекс, — который при всей своей непроницаемой мрачности все же давал, пусть на краткий миг, представление о том, что в этой самой душе таится.