Читать «Я иду искать... Книга первая. Воля павших» онлайн - страница 22

Но не вернулся. И не вернется.

Однако, грусть моя тут же испарилась, когда я увидел стену напротив шкафа.

От потолка и почти до пола ее сплошным слоем увешивали заключенные в простенькие рамочки фотографии. Черно-белые, старые, некоторые даже коричневатого оттенка, какой бывает у фотографий 30-40-летней давности. А между фотографиями висело оружие. Его было немного. Но оно было, и этого за глаза хватило, чтобы я подскочил к стене.

Ближе всего висела деревянная кобура в исцарапанной лакировке. На откидной крышке была врезана серебряная табличка с надписью — это оказался подарок деду, сделанный в 1955 году (ему тогда было 35 лет) «за отвагу, проявленную при исполнении интернационального долга». Я нажал защелку — крышка со щелчком отскочила, и в ладонь мне выехал АПС — автоматический пистолет Стечкина с вытертым до белизны воронением. Очевидно, эта штука нечасто висела на стене, пока дед служил… Где же он в 55-м выполнял интернациональный долг? Я попробовал вспомнить — ничего не вышло. Вьетнам или Ближний Восток… Мы тогда много кому помогали. Пистолет был заряжен, и я, убрав его в кобуру, повесил на стену, удовлетворенно подумав, что смогу взять в любой момент, если захочу.

Неподалеку висела еще одна кобура — вытертая, из хорошей рыжей замши, тоже с наградной пластинкой, только надпись была сделана по-французски. Французский у нас был вторым иностранным, я напряг память и сложил слова в осмысленную фразу: «Наш Легион — наследник легионов Рима. Честь. Слава. Франция. Майору Анри д'Эстье Сент-Валери». Внутри оказался большой незнакомый мне пистолет, отделанный слоновой костью, пожелтевший от времени. Вот как! Похоже, дед прибил где-то иностранного легионера, и не из последних!

Дальше — крест-накрест — располагались две финки в ножнах. На рукоятках, в венчавших их серебряных дисках, распростершие крылья орлы несли свастику. Похоже, и это трофеи. Только еще более древние… А над ними висел…

А это что за чудо?

Из грубых, потрескавшихся кожаных ножен неопределенно-бурого цвета, сшитых через край серой, необычайно толстой нитью, выглядывала ребристая изогнутая рукоять, увенчанная стилизованной головой хищной птицы. Вместо глаз кроваво поблескивали мелкие алые камешки, даже необработанные. Я снял ножны со стены — и удивился их тяжести. Положив ладонь на рукоять, осторожно вытянул оружие на свет божий.

У меня нет средневекового прибабаха, как у Юрки. Но любой человек, занимающийся фехтованием, разбирается в холодном оружии, без этого — никуда. Так вот — я не знал, что держу в руке.

Оружие напоминало турецкий ятаган, только уменьшенный — лезвие в полруки длиной, с середины расширено и загнуто в направлении удара, гарды нет совсем. Полировки или покрытия тоже не было — серый цвет, сумрачный, как речная поверхность в дождь, многочисленные царапины и проступивший рисунок — словно сплетенные то ли стебли трав, то ли струи воды… Кромка была заточена до лунного сияния, я даже не осмелился до нее дотронуться. Удар таким оружием должен быть страшен. А самое главное — это и было ОНО. Оружие.