Читать «Операция «Б»» онлайн - страница 166

По артиллерии силы противоборствующих сторон были примерно равными. Однако почти все береговые стационарные батареи располагались на западном побережье островов и не могли принять участия в борьбе с плавсредствами противника во время форсирования десантом проливов.

Преображенского прежде всего беспокоило огромное количество бомбардировочной и истребительной авиации противника. Такая армада против двух дюжин ДБ-3 и «чаек»! Бомбардировка Кагула и Асте продолжалась с утра до вечера, взлетно-посадочная полоса вся в глубоких воронках, их не успевали заравнивать, из-за чего бомбардировщики не могли подниматься в воздух.

Приходилось терпеливо ждать конца затянувшейся воздушной осады, должны же гитлеровские летчики когда-нибудь успокоиться. К счастью, бомбы пока не причинили вреда надежно замаскированным ДБ-3.

И все же в основном дальнейшее осуществление налетов на Берлин зависело от стойкости островного гарнизона. Чем дольше моонзундцы не пустят немцев на острова, тем больше ударов смогут ДБ-3 нанести по фашистской столице.

— Сколько времени вы думаете продержаться на островах, товарищ генерал? спросил Преображенский.

Елисеев усмехнулся, по привычке потрогал пальцами клинышек седой бородки.

— На сколько хватит сил, товарищ полковник, — неопределенно ответил он. — Вы теперь в курсе всей обстановки.

— Да, обстановка отвратительная…

— Одно скажу: еще не одну неделю будем драться. Просто так мы советские острова не отдадим. Фашисты еще поломают о них зубы.

Преображенский простился с Елисеевым. Генерал проводил его до двери.

— Продолжайте бомбить Берлин, Евгений Николаевич. Все, что зависит от нас для обеспечения ваших полетов, мы сделаем, — заверил он.

Восьмой налет на Берлин

Старший политрук Поляков через Оганезова получил переводы еще двух писем жительниц Берлина, посланных жениху и мужу на фронт, которые, как и солдат Эрнст Реннинг, сложили свои головы под Ленинградом. Поляков тут же размножил текст на пишущей машинке и раздал экипажам и в подразделения обслуживания. Один экземпляр он отнес Преображенскому.

— Очень кстати, — похвалил полковник. — Перед полетом всегда приятно прочесть письмецо, хоть и чужое.

— Почему чужое? — усмехнулся Поляков. — Пишут же про нас, про нашу работу.

Первый лист был с письмом невесты к жениху.

«Мой милый Генрих, пишет твоя невеста. Мы сидим в подвалах. Я не хотела тебе писать об этом… Здесь взрывались бомбы. Разрушены многие заводы. Мы так измучились и устали, что просыпаемся только в момент разрыва бомб. Вчера с половины двенадцатого и до половины пятого утра хозяйничали летчики. Чьи? Неизвестно. Всякое говорят. Нам было очень плохо. Я начинаю бояться каждой ночи. С Брунгильдой мы пошли в бомбоубежище. Там сказали, что это были русские летчики. Подумай только, откуда они летают! Скажу тебе, что у нас каждую ночь воздушная тревога. Иногда два или три раза в ночь. Мы прямо-таки отчетливо слышим, как русские ползают над нашими головами. Они бросают адские бомбы. Что же будет с нами, Генрих?

Твоя Луиза».