Читать «Танатос» онлайн - страница 13

Тучи на горизонте больше не двигались, лишь жара становилась все сильнее. Я заметил еще одну странность у Рейко — она всем своим существом стремилась добиться того, чтобы никто ни на минуту не отводил от нее глаз. «Никто не посмеет посмотреть мимо меня, я не позволю себя игнорировать», — вот что выражал ее взгляд. И это не было сиюминутным капризом, здесь и сейчас, передо мной. Она жила с этим постоянно.

— «Покупать кокаин, где бы то ни было, это всегда очень романтично, это чрезвычайно романтично, сначала мы приобрели у таксиста, смахивавшего на мелкого бандита, гашиш, причем требовалось вызвать у него доверие, так как кругом было полно полицейских в штатском, охотившихся как за продавцами, так и за их клиентами, именно поэтому, чтобы купить даже марихуану, требуется установить доверительные отношения, и не только в Танжере, но и в любом другом марокканском городе, гашиш покупают так же, как и в Нью-Йорке, его можно найти на каждом углу, а вот кокс всегда прячут во всяких смешных местах, кокс в Нью-Йорке, в Майами и в латиноамериканских городах — это сфера деятельности людей определенной категории, которые это дело контролируют: в Париже по этому вопросу нужно обращаться к «Ангелам Ада», в Брюсселе этим занимаются хирурги, но это всегда отдельная категория людей, и для этого они отведут тебя в особое место, так в Танжере с этим таксистом нужно было пробираться по каким-то переулкам в центре города, а потом найти парней, которых звали братья Мазир. У них было что-то вроде небольшого банка, хотя они на самом деле были обычными ростовщиками и жили на первом этаже старого дома в ростовщичьем квартале, что располагался в гуще переплетений улочек портовых предместий на склоне холма, но, разумеется, они сами не торговали наркотиками, таксист подошел к ним и вернулся с указанием ехать в некое пригородное место, а там не стоит особо миндальничать с чуваком, стоящим на стреме, и задабривать его деньгами, выражать сомнения или злиться, потому что, как только деньги будут у него, вся шайка тотчас же испарится, нет, напротив, нужно оставаться хладнокровным, если хочешь, чтобы сделка состоялась, он сказал, что кокаин где-нибудь да найдется, и что самое главное — надо передать ему деньги и отблагодарить его за труды, а лучше всего, если это сделает женщина, потому что в арабских странах льстивого человека ни во что не ставят, а при слабом владении языком слова благодарности легко могут быть истолкованы как лесть, так вот, лучше женщины этого никто не сделает, а так как та девица была официанткой, она немного говорила по-французски, и все уладилось, она поблагодарила этого мафиози на примитивном французском, мол, как приятно было пообщаться с таким деловым человеком и так далее, а место, где мы остановились, было полностью открыто, это было что-то вроде стоянки, окруженной с одной стороны лесистым парком, а с другой — роскошными особняками и общественным садом, вот там мы ждали около получаса, пока состоялась сделка, было скучно, и я стал курить гашиш, и дал немного той девице, а поскольку она курила первый раз, ее пробило на смех и разговоры, мне пришлось заткнуть ее, ибо слова «кокаин» и «гашиш» звучат одинаково на всех языках, а она принялась говорить всякие глупости типа: «Ну я же не хотела ничего плохого», и тогда я устроил ей выволочку: «Думала ли ты о плохом или нет — это твои проблемы, а если ты попадешься с наркотой, ты не представляешь, чем это может закончиться, ты всегда жила словно в коконе, ты не имеешь никакого представления о том, что такое закон и что из себя представляют его блюстители, они могут взять тебя со всеми потрохами, а тебе ничего не останется, как покориться и делать все, что они потребуют, ты вообще не знаешь, что это такое, а мало того, ты находишься в исламском государстве, здесь еще сохранились места, где тебя подвергнут публичной казни, тебе отрежут руки и ноги», — вот так я ее заткнул, и она сказала: «Ладно, тогда будем называть кокаин и гашиш как детей — Ко-тян и Га-тян», она была настоящая сумасшедшая, эта девица; там, где мы находились, повсюду росли пальмы и оливы, а кроме того, ну, как их там, похожие на эвкалипты, короче, везде росли деревья, наш автомобиль был марки «Мерседес», а все остальные — только старые «рено» и «ситроены»; гашиш оказался высшего класса, его, как и кашемир, изготавливают в Экосе, и это самое лучшее в своем роде, он был просто убойный, а ведь я перепробовал все вплоть до героина, но мне не нравятся ощущения на пике его действия, каким бы ни был продукт, когда его действие проходит свою высшую точку и немного ослабевает — именно тогда чувствуешь наибольшее наслаждение, конечно, от вдыхания или инъекции эффект бывает разным, но действие любого наркотика распространяется волнообразно, можно ощущать его наивысший подъем и спады; и тогда, в тот самый момент, когда алкалоиды гашиша стали производить подлинную революцию в моей голове, к нам подъехала машина, это был старый «ситроен», настоящая развалина, и в кабине сидели две монашки и молодой человек, две католические монашки, понимаешь? Католические монахини в мусульманской стране, в своих клобуках — это, конечно, сильное зрелище. А мне сразу представилась вывеска: «Здесь продается белый порошок», потом мы тронулись вслед за «ситроеном», мы заехали в один из запутанных окраинных районов, который не изменился со времен средневековья, эти трущобы появились одновременно с возникновением самого города, кочевники, пришедшие со всех сторон света, маленькие домишки, сложенные из белого камня, кое-как лепящиеся вокруг общественного колодца, дубильни, рынок, где грудами навалена баранья требуха, босоногие дети, играющие на площади, стая птиц, собирающаяся около издохшей собаки, там была еще и мечеть, ничем не отличавшаяся от других домов, кроме того, солнце уже заходило, мы дали денег водителю такси, их хватило бы на три грамма кокаина, и вот наш шофер отправился куда-то с тем парнем из «ситроена», а эти монашки были близнецами, они были не местные, они были белые, и я немного поговорил с ними по-английски, они были из монастырского хосписа, что находится со стороны мыса Спартель, который возвышается над Гибралтаром, и тогда я узнал, что все монахини обязательно имеют диплом медсестры; я вышел из машины, чтобы поболтать с ними, а девке велел не высовываться ни под каким предлогом. «Если ты не послушаешься меня и вылезешь из тачки, я тебе вечером пизду зубами порву!» — припугнул я ее, а эта дура мне и отвечает: «О, да-а-а-а-а!», и смеется, идиотка, лучше бы я ее продал туарегам в рабство, но так как о том, что я поехал вместе с ней, знали по меньшей мере два японца, это могло бы для меня плохо кончиться, поэтому я одумался и сказал ей вежливо: «Пожалуйста, посиди в машине, если ты будешь умницей, сегодня я угощу тебя барашком и буду лизать у тебя между ног в течение нескольких часов»; я ей так сказал, потому что баранина, после того как переварится в желудке, расщепляется на элементы, которые, попадая в кровь, придают характерный запах выделениям из подмышек и вагины, и в том месте, где есть сложная сеть потовых желез и капиллярных сосудов, будет выделяться запах, напоминающий запах печенки только что убитого оленя.