Читать «Записки от скуки» онлайн - страница 3

Иной раз, если представится случай, женщина способна вскружить голову человеку даже каким-нибудь пустяком. Но вообще-то в ее мыслях одна лишь любовь, – из-за любви она и спать не спит как следует, и себя не жалеет, и даже то, что невозможно снести, переносит терпеливо.

Что же касается природы любовной страсти, поистине – глубоки ее корни, далеки истоки. Хотя и говорят, что шесть скверн изобилуют страстными желаниями, но их можно возненавидеть и отдалить от себя. Среди всех желаний трудно преодолеть только одно – любовную страсть. Здесь, видно, недалеко ушли друг от друга и старый, и молодой, и мудрый, и глупый.

Поэтому-то и говорится, что веревкой, свитой из женских волос, накрепко свяжешь большого слона, а свистком, вырезанным из подметок обуви, которую носит женщина, наверняка приманишь осеннего оленя.

То, с чем нужно быть более всего осмотрительным, и то, чего следует остерегаться больше всего, и есть любовная страсть

X

Когда жилище отвечает своему назначению и нашим желаниям, в нем есть своя прелесть, хоть и считаем мы его пристанищем временным. Там, где живет себе человек с хорошим вкусом, даже лунные лучи, что проникают в дом, кажутся милее.

Пусть даже это и не модно и не блестяще, но когда от дома отходят старинные аллеи, когда трава, как бы нена-роком выросшая в садике, создает настроение, когда со вкусом сделаны веранда и редкая изгородь возле дома, когда даже домашняя утварь, навевая мысли о далеком прошлом, остается незаметной – все это кажется изящ-ным.

А когда в домах, отделанных с большим тщанием многими умельцами, все, начиная с выстроенной в ряд невыразимо прекрасной китайской и японской утвари и кончая травой и деревьями в садике, создано нарочито, это и взор утомляет, и кажется совершенно невыносимым.

При взгляде на такое жилище думается: «Тут можно прожить долго, но ведь все это может в одно мгновение превратиться в дым!»

Как правило, по жилищу можно судить о хозяине. Над особняком министра Готокудайдзи якобы для того, чтобы на кровлю не садились ястребы, была протянута веревка. Увидев ее, Сайге заметил:

– А если ястреб и сядет, что за беда?! Вот какова душа этого вельможи! – и уже не стал, как передают, заходить кнему.

Этот случай припомнился мне, когда на коньке крыши во дворце Кодзакадоно, где жил принц Ая-но Кодзи, однажды тоже была протянута веревка. Один человек сказал мне тогда:

– Здесь стаями летают вороны. Его высочеству больно видеть, как они таскают из пруда лягушек.

«Как это замечательно!» – подумал я тогда. Может быть, у Готокудайдзи тоже были какие-нибудь веские причины?

XI

Это было в месяце каннадзуки, в долине под названием Курусу. Бредя в поисках одного горного селения по бесконечно длинной замшелой тропинке, я нашел одинокую заброшенную хижину.

Не раздавалось ни звука, только вода капала из бамбуковой трубы, схороненной под опавшими листьями. В хижине на полке акаданаи были рассыпаны сорванные хризантемы и алые листья клена: должно быть, здесь кто-то жил. Как зачарованный смотрел я вокруг: «Ну что ж, можно жить и так!»