Читать «Секондхендж» онлайн - страница 26

- Да это так, клиенты... - буркнул колдун. - Кому судьбу узнать, кому зубы заговорить...

- Ну, насчет зубов это и мы могем, - глубокомысленно заметил Платон. - Крутые, однако, у тебя клиенты! На двух джипах приезжают. Только почему-то за уголком ставят, а сами до подъезда ножками-ножками и все вдоль стеночки, все с оглядочкой... Потом смотрю: мать честна! Кандидат в Президенты собственной персоной пожаловали. Уважил, стало быть, старика... Сколько он у тебя уже не был?

- Да почитай, все полмесяца...

- А за неделю до выборов, значит, вспомнил. Похвально, похвально... Как он, кстати, на твой взгляд?

- Как-как! - хмуро отозвался Ефрем. - Порченый - он и есть порченый.

- Да ладно тебе! - пристыдил его Платон. - В кандидаты угодить - шутка? Погоди, будут тебя еще на старости лет по школам водить, будешь детишкам рассказывать, как такого орла воспитал. Только, слышь, - озабоченно добавил он, - про художества его особо не распространяйся. Ну там как склад продовольственный взломал... Или это он до тебя еще?

- До меня.

- А сейчас он с тобой о чем говорил?

- Да если бы со мной! - бросил в сердцах старый чародей. - Он тут в моем лице всему баклужинскому народу речи толкал. О единстве и процветании. Чуть ли не в партию вступить агитировал. Сунул я его в размыкало, чтоб опомнился малость...

Платон Кудесов моргнул.

- А размыкало откуда?

- Сам на скорую руку сварганил. Что подвернулось - из того и...

Маститый нигромант уважительно выпятил губы и медленно поцокал языком. Словно лошадка под окнами прошла. Как бы там ни было, а Ефрем Нехорошев все равно оставался первым колдуном Баклужино. Верно говорят: мастерства не пропьешь.

- Еще, я слышал, хорошее средство - в прорубь головой окунуть, - заметил чернокнижник. - А после того, как в размыкале побывал? Что говорил?

- Жалился, - вздохнул Ефрем. - Никакой, говорит, жизни. Ни вздохнуть, говорит, ни кашлянуть...

Платон Кудесов задумчиво выпятил массивную нижнюю губу и свел брови, отчего лик его стал окончательно львиным. Хоть над подъездом лепи.

- Да, пожалуй, в чем-то ты и прав, - молвил он со вздохом. - Как говаривал Карлос Кастанеда, не по Хуану сомбреро... И ведь хороший колдун из него уже получался! А политик... Ну вот честно скажи, Поликарпыч, какой из него к черту политик? Ни ступить, ни молвить не умеет...

- За него там и молвят, и ступят, - проворчал Ефрем.

- Знаю... - горестно отозвался Платон. - Ох, знаю... Сам, между прочим, в избирательном штабе состою.

- Кем? - с неожиданным проблеском интереса спросил колдун.

- Так... на подхвате...

- Но влияние-то имеешь?

- А как же! Не мальчик, чать...

Оба задумались - и, скорее всего, об одном и том же.

- Честно сказать, - снова заговорил Платон, - не столько его, сколько тебя жалко. Маешься же... Да! Обормот, хулиган, но ученик, ученик... Всю небось душу в него вложил, а он... Эх!

- Ну так и твой тоже в политику полез... - недовольно заметил Ефрем. - Два сапога пара.

После таких слов Платон Кудесов должен был, по идее, закручиниться еще сильнее, но вместо этого почему-то замялся, принялся выскребать ноготком из краешка глаза воображаемую соринку. Действительно, его собственный ученик Игнат Фастунов тоже принимал участие в выборах и даже шел запасным кандидатом от того же блока «Колдуны за демократию». А Портнягин, стало быть, основным.