Читать «Секондхендж» онлайн - страница 15

- А и не надо! - Товарищ Арсений повеселел, возбужденно потер ладони, прошелся из угла в угол. - Пусть живет! Главное, что он смысл своей деятельности утратит, понимаешь ты это, товарищ Артём? Выборы через неделю. И вот представь: этот их единый блок «Колдуны за демократию» лишается своего кандидата в Президенты! А?!

- Да, но заманивать-то как будем?

Погрустнели товарищи, закручинились. Незримые волокна трех аур клубились в тесном помещении подобно паутинкам. Сплетались, расплетались и все никак не могли сбиться в единый колтунок. То бишь план операции.

- А что со старичонкой? - чуть погодя хмуро спросил Арсений. - Выяснил, кто он такой?

- Нет, - с сожалением признался Артём. - Походил вчера по Колдобышам, поспрашивал... Там таких дедков - пруд пруди! И все не те... Наверное, не местный он.

- Жаль не догадались мы его тогда сфотографировать, - посетовал старший товарищ. - Может, фоторобот изготовить?

- Фоторобот я уже смастрячил. Вот.

- Ну-ка, ну-ка, - оживился Арсений, принимая портретик шесть на девять. - А что? Похо-ож...

- Позвольте... - вмешался товарищ Викентий, отбирая карточку.

- Нет! - сказал он, приглядевшись. - Не может быть!

- Что такое?

Товарищ Викентий сорвал очки с кувшинного рыла, всмотрелся невооруженным глазом.

- Вы не поверите, товарищи, - объявил он, сам заранее удивляясь тому, что намерен был сообщить. - Знаете, кто это? Это же Ефрем Нехорошев! Бывший учитель Глеба Портнягина...

- Личность известная? - хищно прищурился товарищ Арсений.

- Более чем. Старейший чародей Баклужино. Сильно запойный. До сих пор гадают, черный он маг или белый...

- К выборам какое-нибудь отношение имеет?

- Никакого! Политиков на дух не переносит. Считает общественную активность результатом порчи. Очень расстроился, когда ученичок его подался в кандидаты...

- Что значит расстроился? Ушел в запой?

- Хуже, - мрачно произнес товарищ Викентий. - Вышел.

Глава 7

Старый колдун Ефрем Нехорошев сидел, трезвый и угрюмый, на шатком табурете в опустевшей своей однокомнатке и с брюзгливым выражением смотрел, как по истоптанному в войлок ковру, играючи одолевая клоки серо-белой кошачьей шерсти, неспешно шествует вконец разнуздавшийся таракан. Наконец, не выдержав, чародей протянул руку, взял не глядя с краешка стола колбу дихлофоса, добавляемого в некоторые зелья, и, привстав, расстрелял наглеца в упор. Наложить заклятие не было сил. Отправил баллончик на место и снова присел, наблюдая без интереса, как мечется по полу, вычерчивая сложные кривые, издыхающая тварь.

Внезапно показалось, будто стремительные эти метания складываются в некие знаки. Ефрем всмотрелся.

«В-С-Е-Х Н-Е П-Е-Р-Е-Т-Р-А-В...» - удалось разобрать ему. Он досадливо поморщился, а когда взглянул снова, таракан уже лежал, опрокинувшись навзничь, и легонько подергивал лапкой.

Сам по себе таракан - существо сметливое, но бессмысленное. Способности к письменной речи прорезаются у него лишь на уровне коллективного разума, кстати сказать, довольно высокого. В данном случае, как легко догадаться, жертву инсектицида пробило на социум, и она в агонии выдала единым росчерком главные чаяния всей тараканьей громады.