Читать «Солдаты Вечности» онлайн - страница 147

- Тебе тоже повезло, – отвечала Лестия, – что ты выжил. Сколько у тебя было шансов? Один из десяти? Два?

- Я думаю, семь. Или даже восемь. Трудно сказать точнее.

- Для этого нужно оцарапать и ввести гной сотне человек и посмотреть, сколько из них умрёт, а сколько переболеет и выздоровеет? – догадалась Лести.

- Лучше тысяче, – сказал Йовен. – И чем раньше мы это сделаем, тем вероятнее, что выживем. Я имею в виду не только брашенцев или даже нас, рашей, но и всех айредов на шаре под названием Лекта.

- Так это правда?

- Что?

- Что наш мир круглый? Папа говорил, что это всё непонятные и богопротивные выдумки ученых книжников.

- Да, правда. Когда-нибудь я тебе объясню. Или сама прочитаешь... Погоди, а ты читать-то умеешь?

- Умею, – гордо сказала Лестия. – И читать, и считать, и даже писать. А то как бы я помогала отцу? Ему надо было записывать крупные заказы для памяти. Чтобы знать – сколько, кому, когда и почём. А он не очень хорошо с этим справлялся. «Я люблю горбатиться за гончарным кругом, – часто говорил он. – А за бумагой, чернилами и книгами пусть глаза портит кто-нибудь другой». – Она вздохнула. – Жалко, что он умер. Я любила его.

- Он был хороший айред, – сказал Йовен. – И мы всегда будем помнить о нём.

- Мы? – подняла на него синие, как небо ранней осенью, глаза Лестия.

- Да, – сказал он и сам не понял, как у него вырвалось: – Лестия, хочу, чтобы мы с тобой были вместе. Всю жизнь.

Их поцелуй был долгим и сладким, а потом... потом ей ничего не оставалось делать, как согласиться на рискованное предложение Йовена.

Это случилось вечером второго дня.

И ещё три дня Йовен не отходил от метавшейся в бреду жены – про себя он уже называл Лестию женой, хотя до священника они пока не дошли. Да и остались ли в Брашене священники?

А затем кризис миновал: Лестия сумела выкарабкаться. Йовен воспринял отступление Ржавой Смерти как господне чудо. Воспринял обоими сердцами. Потому что разумом осознавал – чудо это он во многом сотворил своими руками.

Он накормил Лестию похлёбкой, сваренной из последних остатков продуктов (конечно, она не шла ни в какое сравнение с той, что готовила Лестия, но всё-таки была способна кое-как насытить выздоравливающий организм), и сказал, что должен выйти из дома – пора было добыть еды.

- Только возвращайся поскорее, ладно? – шёпотом (от слабости ей было трудно говорить) попросила Лестия и улыбнулась такой доброй и лучезарной улыбкой, что Йовен чуть не заплакал от охватившей сердце щемящей нежности.

Город опустел.

За три часа, проведённые на улицах Брашена и в его домах, Йовен не встретил ни единой живой души. А вот трупов, многие из которых уже начали разлагаться, он увидел предостаточно.

Ему, бывшему ученику городского лекаря, а теперь и лекарю самостоятельному, было ясно, что уже как минимум дня четыре, а то и все пять мёртвые тела с улиц, а также из домов не вывозились.

Некому?

Неужели они с Лестией остались здесь одни?

Странно. По его расчётам, Ржавая Смерть при всей своей ненасытности ещё не должна была выкосить всех горожан. Разве что оставшиеся в живых, дойдя до полного отчаяния, покинули город? Если это так, то плохо – придётся искать следы, вычислять, по какой дороге они ушли, потом догонять... А время дорого. Оно всегда было недешёвым, а уж сейчас ему и вовсе цены нет. Вернее, цена одна – жизнь айредовская. Или смерть. И то, и другое равно принимается судьбой к оплате.