Читать «Путем актера» онлайн - страница 12

Наташа недоверчиво на меня покосилась, но ничего не сказала. Мы немного помолчали.

- А ботинки-то хоть приличные у вас есть? - снова спросила она.

Чем-то я ее все таки раздражал.

- Конечно, есть, - снова обрадовался я, - у меня очень хорошие ботинки. Фирма “Ecco”. Я уже давно, много лет ее покупаю.

Наташа даже ручку положила.

- Какой фирмы?.. - переспросила она.

- “Ecco”… - повторил я неуверенно. - Хорошая фирма считается. Ну, реклама еще уличная, видели? Два медвежонка идут куда-то. Эту обувь, между прочим, носит Эрленд Лу, знаменитый норвежский писатель. Он, кстати, одно время был актером, правда, театральным. Я видел их буклет…

Но Наташа меня прервала.

- “Ecco”, - отчеканила она, - запомните - вечерней обуви не делает!.. - В голосе ее послышался металл. - Какой у вас размер?

Я не понял, зачем мне надо было запоминать, что фирма “Ессо” не делает вечерней обуви, но, посмотрев на рассерженную Наташу, не стал возражать и кротко сказал:

- Сорок четыре.

Наташа полистала свою тетрадь.

- У меня уже нет сорок четвертого, - сказала она. - Вы поздно пришли. Может быть, у ваших друзей есть вечерние туфли?

- Туфли?.. - растерянно переспросил я.

- Ну, лаковые ботинки?! - Во взгляде зав. костюмерным цехом отразилось нешуточное страдание.

Я вспомнил о сидящем на лавочке Наумове. У него от банковской деятельности наверняка должны были остаться такие ботинки. И чуть было не сказал: “Да, у меня есть такой человек. Он тут недалеко. Давайте, он поднимется, и мы вместе решим этот вопрос”. Но я лишь неуверенно пожал плечами.

- Не знаю, вряд ли…

- Вообще-то мы обувью актеров не обеспечиваем, - сказала Наташа после долгой паузы и тяжелого, я бы даже сказал, тяжелейшего вздоха, - так что вы уж поспрашивайте.

И я хотел было согласиться - я снова подумал, что кино, Кино с большой буквы, находится рядом со мной, так близко, в этой длинной, похожей на пенал, комнате… Фиг с ней, с этой толстой Наташей, за честь сняться у фон К. сотни актеров отдали бы… Но бес, сидевший во мне, соглашаться не стал и тихо сказал:

- Платите мне больше, и я куплю себе лаковые ботинки.

Произошла еще одна немая сцена (но меньшего масштаба, чем в репетиционной). Толстая Наташа молча смотрела на меня, а я на нее. Затем мы сухо простились.

Выйдя из костюмерной, я вдруг вспомнил, что так до сих пор и не знаю, о чем будет фильм и в какой же, собственно, роли я буду сниматься. Ну и ну… Я заглянул в комнату, где обсуждал свой гонорар с Маленькой Светой. Света сидела за столом, углубившись в какие-то ведомости.

- Извините, - сказал я. - Я забыл вас спросить. Все как-то в спешке.

Света подняла голову.

- Да?

Я вошел.

- Я, собственно… В чем будет состоять моя роль, мне так никто и не сказал.

- А-а… - махнула рукой Света. - Я забыла. Впрочем, на данном этапе это не важно. Некоторые режиссеры актерам до сьемочной площадки вообще ничего не говорят. Только “стой там - иди сюда”. Тарковский, например, Тереховой, когда она снималась в “Зеркале”, так вообще ничего и не сказал… Это известная история. - Она отложила карандаш. - Ну, ладно… - Света помолчала. - Авдей Сергеич не Тарковский. Только быстро, у меня пять минут… Значит, так, фильм о кавказской войне. Все смешано, ХIХ век, наше время… Вы будете играть богатого человека, которого во сне видят наши солдаты. Наши солдаты находятся на передовых позициях, но во сне видят белый пароход, на пароходе сидят богатые, хорошо одетые люди, красивые женщины, пьют вино, играет музыка. Вокруг цветы, голубое море, а в это время… - Света лукаво посмотрела на меня и, понизив голос, сообщила: - За кадром, а потом и на эстраде поет Боб Стюарт. Все! Очень красивая сцена.