Читать «Затишье» онлайн - страница 216

Воронцов надавил коленом массивную ножку стола, усмиряя закипающее негодование, спросил, уже не поднимаясь, махнув рукой на всякую субординацию:

— Как, на какие средства, какими силами? Или я ослышался, будто здесь говорилось о том, что мы должны прекратить производство? Ведь это же означает сокращение финансирования, отказ рабочим!..

Генерал от артиллерии, тощий старикашка, с головкой, похожей на гранату образца пятьдесят четвертого года, брызгая слюной, заторопился:

— В Англии и Пруссии заводы, изготовляющие оружие, переданы военному министерству. Вот выход, нда-с!

Все обернулись к генералу Чернышеву, правой руке военного министра, моложавому, с бледным аристократическим лицом и дымчатыми скучающими глазами. В выпрямленной фигуре генерала была та особая стать, которую воспитывает многолетняя служба при генеральных штабах и ставках царя. Удивительное дело — круглый стол словно отгибался в том месте, где поместился генерал, и отделял остальных от Чернышева почтительным расстоянием. Генералу не нравился этот уральский капитан: слишком независимо держит себя при таких чинах, слишком требователен и напорист. Все давно уже решено и подписано: Мотовилиха — мертворожденный организм, результат ажиотажа, охватившего губернии после реформы. Теперь все образовывается, втягивается в нормализованное русло, и никто не позволит капитану перепрыгивать через край. Военный министр был упрямым сторонником преобразований в армии, и с этим приходилось считаться, но ему было все равно, откуда в артиллерии появятся новые орудия, ибо император повелел скупому министру финансов не особенно ограничивать военные расходы.

— Вы ждете моего решения, господа, — ровным, ничего не выражающим тоном сказал Чернышев. — Не будем спешить.

Николаю Васильевичу захотелось воздуху. Впервые в жизни он сидел перед теми, кто в сущности-то решал судьбы заводов, промышленности, России. Сидел перед теми, кто должен был бы печься о процветании отечественного производства, всячески помогать исполнителям, сердцем патриота радоваться победам, выручать при неудачах. А они судят Воронцова, судят с пристрастием, словно он некий государственный преступник! Что же это получается? Он служит государству и государство же его подавляет? Однако есть же среди них разумные люди, должны же они взять в толк, что не ради себя он оторвался от необходимых дел и слушает всевозможный вздор. Вспоминался нелепый — оказывается, не столь уж нелепый — анекдот Мирецкого о немце, который не мог удержать устрицу.

— Артиллерийская инспекция, — скрипел господин Майр, — требует коллегиального руководства заводом, неограниченного контроля за производством.

Вороны! Живое тело клюют, пытаются растерзать на куски? Ах, как дорого бы дал Воронцов, чтобы очутиться сейчас в той Мотовилихе, которую только начинал когда-то строить! Он прижал сквозь мундир к своей груди сапфировый перстень. Лицо стало острым.