Читать «Генри Филдинг и "Том Джонс"» онлайн - страница 10

Враги Филдинга обвиняли его как политического наемника. Тоже за дело. Он был готов отдать свои дарования сэру Роберту Уолполу, а убедившись, что тот в них не нуждается, с такой же готовностью предложил их в помощь его врагам. Никаких принципиальных жертв это не требовало, поскольку в то время одно-единственное различие между правительством и оппозицией состояло в том, что правительство пользовалось выгодами своего положения, а оппозиция — нет. Коррупция была повсеместной, и важные лорды так же охотно меняли позицию, когда это было им выгодно, как Филдинг, когда для него это был вопрос хлеба насущного. В пользу его следует сказать, что когда Уолпол понял, что он опасен, и предложил ему свои условия, если он порвет с оппозицией, Филдинг отказался. С его стороны это было и разумно, ибо довольно скоро после этого Уолпол сошел со сцены. У Филдинга было много друзей в высших сферах общества, а также друзей, выдающихся в искусствах, но из писаний его явствует, что не меньше он ценил общество людей сомнительных, низких, и за это его осуждали очень строго, а мне сдается, что не мог бы он с такой живостью изобразить сцены того, что он называл низкой жизнью, если бы сам в них не участвовал, притом с удовольствием. Общественное мнение тех дней решило, что Филдинг повеса и развратник. Свидетельств этому так много, что пройти мимо них невозможно. Будь он тем респектабельным, целомудренным, воздержанным созданием, в которое ректор Пемброка так просит нас поверить, он почти наверняка не написал бы «Тома Джонса». Мне кажется, что д-ра Даддена в его, может быть, и благонамеренной попытке обелить Филдинга ввело в заблуждение то, что ему даже не пришло в голову, будто в одном человеке могут уживаться противоречивые, даже взаимоисключающие свойства и каким-то образом сливаться в более или менее правдоподобной гармонии. Для человека, отгороженного от жизни и ведущего академическое существование, это естественно. Оттого что Филдинг был щедр, добросердечен, откровенен и честен, д-ру Даддену казалось невозможным, чтобы одновременно он был расточитель, готовый выпрашивать у богатых друзей то обед, то гинею, засиживаться в тавернах, губить свое здоровье вином и завязывать любовную интрижку всякий раз, как представлялся случай. Доктор Дадден пишет, что пока была жива его первая жена, Филдинг был ей неколебимо верен. Откуда он знает это? Разумеется, Филдинг любил ее, любил страстно, но он мог быть не первым любящим мужем, который при случае не прочь порезвиться на стороне, и очень вероятно, что он, как его капитан Бут в таких же обстоятельствах, искренне в этом раскаивался, что не мешало ему согрешить снова, когда подвертывался случай.

В одном из своих писем леди Мэри Уортли-Монтегю пишет: «Я жалею о смерти Г. Филдинга не только потому, что не смогу больше читать его сочинений, но мне кажется, что он потерял больше, чем другие, — ибо никто не наслаждался жизнью больше, чем он, хотя мало у кого было для этого так мало причин, так как высшим его назначением было рыться в самых низких вертепах порока и грязи. Я бы сочла более благородным и менее тошнотворным занятием быть в числе тех офицеров штаба, которые проводят ночные свадьбы. Его поразительный организм (даже когда он, с великим трудом, наполовину его сгубил) заставлял его забывать обо всем на свете перед паштетом из дичи или бокалом шампанского; и я убеждена, что он знал больше счастливых минут, чем любой из земных князей».