Читать «Россия, которой не было — 2. Русская Атлантида» онлайн - страница 343

Бывший советский, нынче российский человек так привык быть несвободным, что вообще плохо понимает эту потребность и еще хуже понимает, до какой степени несвободен.

Один невозвращенец рассказывает историю, после которой сбежал из СССР. Сотрудник Внешторга, он долго жил в Дании и завел там роман с местной дамой. От лишних глаз они часто уезжали за город. Как-то рассказчик во время свидания приметил подозрительную машину, решил, что его выследили, и страшно занервничал. К его удивлению, женщина ударилась в слезы.

— Я знала, что вы рабы, — плакала она, — но чтобы до такой степени… Чтобы тебя могли так перепугать этой проверкой…

И предлагала все, что угодно, любые усилия, любые деньги: только, мол, беги, пока не поздно, пока еще можешь, беги изо всех сил, чтобы никто не смел выяснять, с кем проводит время взрослый человек.

А до русского впервые, в общем-то, дошло, как выглядит он сам и его поведение для западного человека. И бежал.

«И сейчас чиновники не понимают — как это кто-то что-то произведет, продаст, купит, зарегистрирует сам, без команды. Как это кто-то получит много денег… Благие желания, искреннее стремление к реформам упираются в непонимание самой их сути — свободы и права» [124].

В системе «московско-советско-российского» мировоззрения (как сейчас модно говорить — «ментальности») так же сильна и непривычка к дисциплине.

Всякий запрет, всякая рекомендация вызывает сильнейшее отторжение: а вдруг это начальство придумало, чтобы нас в очередной раз притеснить? В российской действительности подозрение, прямо скажем, далеко не беспочвенное.

Но если мыть машину — это не необходимость, а блажь инспектора ГАИ, то ведь и соблюдение скоростного режима, и правил обгона — это тоже его вредная выдумка. Что водку вредно пить, придумали врачи, чтобы им больше досталось. А уж что надо вовремя приходить на работу, так это вовсе черное измышление начальства. И «всякий порядочный человек» просто обязан гнать по улицам города под 100 километров, напиваться до бесчувствия, опаздывать на работу и вообще быть максимально расхлюстанным.

Об этом блестяще пишет Марина Влади [125], а Карен Хьюит так объясняет одно из коренных отличий британца от россиянина: «Когда британец обнаруживает знак, запрещающий ему въехать в улочку, он рассуждает примерно так: „Я вместе с другими запретил себе въезд“. Русский же исходит из того, что это „кто-то запретил мне сюда въезжать“ [126].

Но точно так же рассуждает русский, когда ему «запрещают» курить, обжираться, пить крепкие напитки или «заставляют» заниматься своим здоровьем и не употреблять экологически вредных дезодорантов. А! Это какой-то иностранный гад придумал, что я не должен использовать это вещество, когда я его-то и хочу использовать! Так я же ему назло буду делать так, как привык!

Так же и с соблюдением любых правил и законов, правил общежития в любой стране.

Поведение туристов из СССР или Российской Федерации в аэропортах или в гостиницах, конечно, можно и пережить.