Читать «Любимцы Богини» онлайн - страница 35

Выпросил у интенданта Володи Шахисламова бэушный комплект «РБ». Обстоятельства потребовали, сухой и чистой одежды не напасешься. Дотошный комдив, принимая зачеты, требовал досконального знания материальной части. Расскажет, допустим, Василий устройство системы регулировки, управления и защиты турбинами, ответит на вводные по боевому применению, а Владимир Федорович вопрос:

– Где находится перепускной клапан гидравлического манипулятора отсечной арматуры резервного питательного насоса? Или слив водяных реле? Василий объясняет.

– Покажите!

Идут в турбинный отсек, где экзаменуемому приходится лезть с переносной лампой в трюм отсека, извиваясь всем телом между трубопроводами и арматурой. Наконец малюсенький маховичок найден. И повернувшись на спину, изрядно накупавшийся в скопившемся между шпангоутами конденсате, Василий радостно кричит через переплетения трубопроводов в находящийся на высоте трех метров от него узенький просвет лаза палубы:

– Нашел!

Сначала раздраженный педантичностью начальника, он постепенно начал понимать, что тот прав, и все это делается для него же. Хаотические знания начали выстраиваться во взаимосвязанные цепочки, скрепленные железной логикой приобретенного опыта. Василий никогда не жаловался на недостаток памяти, но, честно говоря, немного испугался, когда понял, что от него требуется. Теперь же, день ото дня, он чувствовал, как растет его уверенность в своих силах. Конечно, не последним было то, что Василий окончил Дзержинку. Не зря высшее Военно-морское инженерное училище имени Дзержинского называли «кузницей кадров». Оно вело свое начало с августа 1798 года, когда указом императора Павла I, в Санкт-Петербурге было основано первое в мире военно-морское инженерное учебное заведение – Училище корабельной архитектуры. Вполне обоснованно считалось, что выпускник этого училища имеет более высокую квалификацию, чем инженер-механики, подготовленные в других учебных заведениях.

Как-то вечером, Примак, стоявший дежурным по живучести, после приема зачетов, спросил у него:

– Как там Дзержинка?

Услышав несколько знакомых фамилий, заулыбался:

– А Забавин еще преподает?

– Вроде бы да. Только я его ни разу не видел, – ответил Василий.

– Жаль, это же человек-легенда! – восторженно произнес комдив.

Когда Примак был курсантом, наверное, не было ни одного выпускника, который не знал бы хотя бы одной из многочисленных анекдотичных историй про старшего преподавателя кафедры морской практики капитан 1 ранга Алексея Александровича Забавина, скорее всего большей частью придуманных самими курсантами. Участник довоенных дальних походов на крейсере «Аврора», высокий и грузный, с лицом изрезанным глубокими морщинами, как будто вырубленным из необработанного полена неумелым дровосеком, всегда загорелым, Примаку он почему-то напоминал огромного, покрытого ракушками кита. Это сходство усиливала картина, увиденная им однажды в бассейне, находившемся в бывшем здании лютеранской церкви на Невском проспекте. Забавин нырнул с тумбочки, без брызг вошел в воду, и от его огромного тела вода в бассейне поднялась так, что часть ее захлестнула его края. Вспоминая себя молодым, он говорил: «Курсант нынче мелкий пошел, пузатый, не то, что раньше». Но курсантов он уважал. Владимир Федорович хорошо помнил случай, когда в летнем лагере Дзержинки его, стоявшего рассыльным, вызвали к Забавину. Капитан первого ранга сидел на складном стульчике, на берегу залива, и, закрыв глаза, с удовольствием подставлял свое коричневое от загара лицо потокам нагретого солнечными лучами морского воздуха. Примак доложил о прибытии. Забавин, не прекращая солнечных процедур, объяснил задачу: