Читать «Любимцы Богини» онлайн - страница 128

Весь экипаж прошел обязательную прививку не только от обычных, известных всем болезней, но и от экзотических тропических. Доктор объяснил, что в одной инъекции содержится вакцина сразу от десятка различных болезней. Прививка переносилась тяжело. Поднималась температура, а некоторые по несколько суток не могли двигать рукой, под которую делался укол.

Но вот все позади. Съезд запрещен, объявлено время ввода энергетической установки. Идут последние приготовления. После ужина экипаж переодевается прямо в казарме в «РБ» и телогрейки. Приказано ничего лишнего не брать. На улице минус десять, но теплая зимняя одежда шинели, шапки, бушлаты будет оставлена на хранение в баталерке у интенданта. Сюда же, по прибытии экипажа на корабль, перевезут теплую рабочую одежду. Командир разрешил всем отдыхать. По плану, ввод будет где-то ночью. Но никто не спит. В курилке не протолкнуться от курящих. Все разговоры о предстоящем выходе.

В половине первого ночи получено разрешение оперативного дежурного флота на ввод главной энергетической установки. По боевой тревоге экипаж убывает на корабль. Лихорадка ожидания меняется на привычное деловое настроение. В центральный пост, через положенные промежутки времени, поступают с поста управления ГЭУ понятные только посвященным доклады: «Вышли на МКУМ», «Начали разогрев установки», «Приняли нагрузку на ТГ». День проходит в погрузке продовольствия и имущества. Припасы размещаются везде, где есть свободное место в проходах, каютах, трюмах и шпациях. Морячки, занимающиеся погрузкой, уже пресытились загружаемыми сервилатами, балыками, соками, свежими фруктами и даже не обращают никакого внимания на неосторожно рассыпанные по проходам апельсины. В перерывах, в торце пирса, собирается толпа курящих. Разговоры только об автономке. На лицах пока еще ни грусти, ни тоски. Уже все знают, что выход ночью. Старший матрос Замятин, призванный на флот из глухой сибирской деревни, спрашивает об этом замполита:

– Почему ночью?

– Из соображений скрытности, товарищ старший матрос. Вы же знаете, насколько совершенны современные средства наблюдения из космоса. С пентагоновского спутника-шпиона можно не только зафиксировать выход нашей подводной лодки, но и разглядеть стрелки на ваших наручных часах! Сейчас он находится над нами. А ночью будет пролетать над другим районом земной поверхности.

Замятин растерянно смотрит на небо, потом на свои наручные часы. Все смеются. Смеются и рядом стоящие офицеры. Они-то знают, что спутник здесь не причем! Просто К-30 теперь подчиняется Москве. Решение на выход будет принято в конце рабочего дня. При разнице в семь часов на Дальнем Востоке уже наступит новый день!

Последнюю ночь на родной земле почти никто не спит. Свободные от вахты ворочаются в своих койках, вздыхают, не выдержав, встают и поднимаются наверх. В час ночи по кораблю объявлен большой сбор и построение на надстройке. Лавров поднимается наверх. Лучи корабельного прожектора и фар стоящего на пирсе УАЗа, выхватывают падающие из темноты крупные хлопья снега. Командир командует «Смирно! Равнение налево!» и осторожно печатая шаг, чтобы не поскользнуться на мокрой надстройке, двигается навстречу двум темным фигурам, возле которых останавливается и докладывает о готовности экипажа К-30 выйти в море на защиту государственных границ и интересов Советского Союза. Привыкнув к темноте, Лавров узнает контр-адмирала Коржова и начальника политотдела Артющенко. Коржов здоровается с подводниками. Экипаж глухим эхом отвечает ему. Напутствие Коржова короткое, чего нельзя сказать о речи Артющенко. Правда, из всего им сказанного, Лаврову запомнилось только то, что он почему-то сравнивал их с комиссарами в кожаных тужурках. Картавое «р» начпо в слове «комиссары» еще долго вибрировало в ушах Лаврова. Наконец, Артющенко заканчивает.