Читать «Час ожидания» онлайн - страница 6

Звук их шагов замолкает.

Носильщик. «Андреа Донат, родилась 12 апреля 1882 г., скончалась 16 июля 1931 г.». Вы бежали из дома в июле тридцать первого?

Хрантокс. Да. Валяйте дальше, прочтите все имена.

Носильщик (тихо, но отчетливо). «Гуго Донат, родился в 1786-м, скончался в 1832-м: Вернер Донат, родился в 1801-м, скончался в 1873-м. Готфрид Донат, родился в 1836-м, скончался в 1905-м, Эрих Донат, родился в 1881-м, скончался в 1943-м».

Хрантокс. Отец умер. И мать тоже.

Носильщик. «Эдит Донат, урожденная Шмиллинт, 1886—1944 гг.». Что, мне всех читать, и женщин и детей?

Хрантокс. Нет, читайте только тех, кто умер после тридцать первого года.

Носильщик. «Гериберт Донат, родился в 1917-м, пал в 1941-м под Белогоршей, унтер-офицер».

Хрантокс. Да. Крумен умер. Я сразу заметил эту надпись: «унтер-офицер Донат». Скажите, то, что он унтер-офицер, имеет какое-нибудь значение?

Носильщик. Ровным счетом никакого.

Хрантокс. Эх, я должен был взять его с собой, я же собирался взять его с собой. Из Кобленца я повернул назад и доехал до самого Бопаруса, но потом передумал. В Триесте я снова повернул и долго ехал назад, вдоль Мозеля, а потом снова передумал. Так я и не вернулся за Круменом... Унтер-офицер Донат, пал под Белогоршей... Крумен. Теперь я понимаю, почему у меня не екнуло сердце, когда мы подъезжали к этому городу... Крумена нет в живых, и город этот со всеми своими римскими, романскими, готическими и барочными памятниками старины пуст для меня... Крумена больше нет. Он тоже хотел стать врачом, врачом-миссионером. Но эта проклятая земля не могла его терпеть дольше двадцати четырех лет. (Тише.) Знаете ли вы, что значит быть богатым, богатым на протяжении полутора веков, вечно богатым? Это как цвет кожи, от которого нельзя избавиться. Знаете ли вы, что значит в тринадцать лет застать мать с чужим мужчиной?

Носильщик. Нет, не знаю. Я знаю только, что значит быть бедным, вечно бедным. А вы это знаете?

Хрантокс. Нет. Всегда хотел узнать, но так и не удалось. Случалось, я голодал, иногда мои дела шли из рук вон плохо, однако всякий раз меня выручал «цвет кожи».

Носильщик. Здесь еще есть умершие после тридцать первого года.

Хрантокс. Анна Донат?

Носильщик. Кто?

Хрантокс. Жена Крумера.

Носильщик. Как, он был женат?

Хрантокс. Ему было четырнадцать лет, когда я ушел... Так что, не видно имени Анны Донат?

Носильщик. Нет.

Хрантокс. Значит, она, видимо, жива.

Носильщик. Кто?

Хрантокс. Анна. Ну-с, какие еще здесь имена умерших после тридцать первого года?

Носильщик. «Фредерика Шмиллинг, урожденная Донат, родилась в 1914 г., скончалась в 1942 г.».

Хрантокс. Ах, Фрицци, моя сестра. Ее уморил этот Шмиллинг. Она ни за что не хотела выходить за него. С детства она жила затворницей, вечно запиралась в своей комнате, не ходила ни в школу, ни в церковь, даже не обедала вместе со всеми. Она все лежала на своей кровати и думала о чем-то, чего и сама не понимала. Сестра была удивительно красива; лицо словно высечено из белого мрамора, черные волосы и глаза цвета меда. Этот мир ей не нравился, а в тот она не верила. Ела она только хлеб с маргарином и запивала жиденьким лимонадом. Единственный человек, присутствие которого она выносила, был Крумен. Он часто подолгу просиживал у нее после обеда, вечерами, а иногда даже ночью. Сидел возле кровати и держал ее за руку, она молчала, но когда он поднимался, чтобы уйти, она стискивала ему запястье, и он снова садился на стул. Мылась ли она, переодевалась ли, я не знаю. Фрицци... она никогда не плакала, никогда не смеялась, никогда не читала... Значит, они все-таки спарили ее с этим Шмиллингом. От этого она и умерла в тридцать лет!.. Кто там еще?