Читать «Конан и река забвения» онлайн - страница 7

Лежу в темноте — ни жив, ни мертв. Алкунса упала, было на меня, да приподнялась и отползла в сторону. Лежу и слышу — принюхивается ко мне зверь. Примерно, как собаки нюхают, только громче гораздо. Может, конечно, это в темноте показалось, что громче. Темнота-то была полной, будто кто-то глаза выколол. Лежу и стараюсь не дышать. Может, зверь подумает, что я умер и не станет есть мертвечину. Ведь, он, конечно же, хищник, а хищники живое любят. Чтобы жертва билась под когтями, вырывалась, верещала. Не знаю, может, подействовала моя маскировка или по другой причине, только отошел от меня зверь и подошел, вероятно, к невесте моей. А она, слышу, стонет так тихонько, но не от страха, а, вроде как, от желания. Ну да, ей, конечно, не впервой было с чудовищем этим совокупляться, вот она и истекает желанием.

Завозились, слышу, зарычал от наслаждения зверь, застонала громче моя невеста. А я лежу и думаю: вот сейчас закончит он свои мерзкие дела и есть захочет. И тогда уж меня точно сцапает. И стал я молится Митре, и вразумил он меня, неразумного. Сказал, достань трут и кресало, зажги хоть клок своей одежды, сделай факел. А потом вытащи кинжал и отомсти за поруганную честь невесты, а заодно спаси и свою жалкую жизнь. И точно — за сапогом у меня ведь один кинжал остался — не нашли его второпях, да сильно-то и не искали. Так — отобрали то, что снаружи висело. Торопливо сорвал я с себя рубашку, связал ее в узел тугой, достал огниво, высек искру, раздул, запалил факел свой самодельный и оторопел, обомлел оттого, что увидел. До сих пор, как глаза закрою всплывает у меня эта картина. Невеста моя на четвереньках стоит, голову запрокинула и стонет от страсти. Платье-то задрано, тьфу, а к ней, как кобель к суке, припало страшное существо. И не человек, и не зверь, а не знаю даже, как и назвать. Морда, у него скорее, звериная, с длинными челюстями, как у собаки, только больше раза в два. Да зубы торчат явно не собачьи — скорее, от саблезубого тигра достались. На передних лапах, коими он Алкунсу обхватил, когти не меньше медвежьих — он ими впился в белые бедра женщины так, что кровь сочится. А тело у него, похоже, в общем, на человеческое, только больше, толще и шерстью все заросло. И так он увлекся, что и не заметил огня моего, а если и заметил — внимания не обратил.

Не до того ему было — он мою Алкунсу терзал и при этом рычал от страсти звериной. И еще хорошо помню — слюни его тянулись и капали на спину невесты моей, образуя на платье большое мокрое пятно.

Положил я на землю рубашку свою, горящую, подкрался сзади и всадил кинжал прямо в сердце зверю. Он головой вскинул, затем поник и уронил голову свою безобразную на спину Алкунсе, а зад его как ходил ходуном — так и ходит. И теперь хвост у него я разглядел: с кисточкой на конце, как у коровы. В общем, вижу, что убил я его, на работу свою он и мертвый выполняет, только рычать перестал, а что касается невесты моей — Алкунсы, то она, вроде и не заметила никаких перемен. Все также стонет сладострастно и ничего вокруг не замечает.