Читать «Шестикрылый Серафим» онлайн - страница 2
Александра Маринина
25 ноября 1978 г. Гор. Москва, ул. Петровка, 38. Кабинет начальника инспекции по личному составу.
— Вы, Волков, покрываете своего соседа по кабинету, и это понятно. Но это ложное чувство товарищества. Нам известно, что Мишин был пьян, это заключение судмедэкспертизы. Нас интересует, с кем он пил на рабочем месте и куда делись ключи от его кабинета и сейфа, где его личный номер и печать?
— Я не могу спорить с заключением медэкспертов. Но я никогда за четыре года совместной работы не видел Мишина в нетрезвом состоянии на рабочем месте. Он вообще к выпивке относился равнодушно. У вас есть заключение о причине его смерти?
— Заключения у меня нет, но вы мне зубы не заговаривайте. Где бутылка?
— Какая бутылка?
— Слушайте, Волков, вы, конечно, сыщик со стажем, но и мы работаем. Когда вы вошли в кабинет, на столе стояла бутылка «Столичной». Между прочим, с винтом. Там примерно еще треть была недопита. Кого вы покрываете? Кто взял эту бутылку? Я понимаю, что вы спасаете репутацию покойного, но зачем же своих обманывать?
— Да, товарищ, майор, бутылка там действительно была. И оставалось в ней, как вы правильно заметили, где-то граммов 150. Но это была моя бутылка. Она была открыта к тому моменту уже недели две. Я ее держал для своего человека, у которого по утрам сердце останавливается, а «полечиться», кроме как у родного сыщика, негде. Он ко мне зайдет, с утра что-нибудь интересное расскажет, я ему граммов 50 и налью. Это вы с офицерами дело имеете, и вам все бесплатно рассказывают. А нам за каждое слово платить надо.
— Не зарывайтесь, Волков.
— А что зарываться-то? Даже если и выпил Мишин 100 — 150 граммов, ему же это как слону дробина. Он ведь мужик огромный, под два метра, весит больше центнера. Ну что ему эти сто граммов? А вот с давлением у него было неважно.
— И все-таки, Волков, куда вы дели бутылку?
— Никуда. Она так и стоит у меня в сейфе. Я не пью совсем, как вам, наверное, известно. С удовольствием бы, конечно, да язва не дает. А человек мой приболел, так что бутылка его дожидается.
— Бутылку придется изъять. Может быть, там чьи-то «пальцы» есть, ведь не один же он пил.
— Это правильно, товарищ майор, осмотреть бутылку надо. Я принес протокол ее осмотра с участием эксперта и в присутствии понятых. Между прочим, от 12 ноября. Вот, пожалуйста. Нет на ней ничьих пальцев, кроме Мишина.
— А где же ваши отпечатки? Бутылка-то, вы говорили, ваша?
— Бутылка действительно моя. Но у нас такая привычка была: после того, как графин разбился, бутылку в сейфе всегда держали на всякий случай протертой, без пальцев. Понятно, для чего? А вот ключи пока не нашлись. Была, правда, у Мишина дурацкая привычка оставлять их в замке с наружной стороны двери. появилась она недавно, с тех пор, как нам новый замок в дверь поставили. Несколько раз Мишин захлопывал дверь, а ключи с собой забывал взять. Замок приходилось отжимать. В тот день я вообще у него ключей не видел. Я пришел 10 ноября на работу раньше Мишина, к его приходу дверь была уже открыта. Целый день у нас был народ, обедать мы ходили вместе. Точно не помню, но, кажется, дверь отпирал я.
