Читать «Дворцовые тайны» онлайн - страница 208

Вообще в существовании и успехе таких людей, как Аракчеев, есть своя тайна. Аракчеевы всегда нужны породившему их государству. Это особая, непрерывно возобновляющаяся порода людей, служи они хоть чиновниками, хоть военными, учителями, профессорами, журналистами. Они все — апологеты полицейского начала, единомыслия, слепого повиновения начальству, ксенофобии. Такие люди позарез нужны всякой власти. И не личные дарования, не талант, а именно зов власти делает их карьеры успешными. Благодаря этому они становятся страшными не только для смутьянов, вольнодумцев, но и для самых обыкновенных людей…

Крутые горки времен Павла

Аракчеев был неразлучен с Павлом весь «гатчинский период» жизни цесаревича. А когда в 1796 году умерла Екатерина II, он был рядом с Павлом I в Зимнем дворце. Там он удостоился наград и высоких назначений. И почти сразу же все увидели его истинное лицо под маской: «На просторе разъяренный бульдог, как бы сорвавшись с цепи, пустился рвать и терзать все ему подчиненное…» — так писал о нем Вигель. Но век торжества Аракчеева оказался недолог. За подлый поступок в отношении одного из офицеров по указу Павла I Аракчеева «выбросили» (так сказано в указе!) со службы и сослали в его поместье Грузино. Впрочем, вскоре Павел спохватился, вернул Аракчеева, сделал его графом, дал ему герб с девизом «Без лести предан» (все переделывали его: «Бес, лести предан»), но через год (и опять за неприглядный поступок) последовала опала и новая ссылка в Грузино.

Глубокое и взаимное чувство

Оттуда в 1803 году Аракчеева извлек Александр I, обласкал и назначил военным министром. Они были знакомы давно. Аракчеев питал особую слабость к Александру. При строгом Павле Аракчеев, в нарушение уставов, не раз спасал наследника от тягот службы, давал ему, как заботливый дядька, подольше понежиться в постели, словом — баловал. И Александр это накрепко запомнил. Оказалось, что он остро нуждался в таком человеке, как Аракчеев. Он казался царю единственным, кто предан ему действительно без лести. Да, Аракчеев не был умен и красив, но он был верен государю и любил его больше, чем кто-либо. Он не воровал, говорил горькую правду, не умничал, никогда не поучал Александра. Аракчеев буквально молился на императора, обожал его!

При этом взгляды Аракчеева в эпоху либерализма начала царствования Александра были крайне реакционны. Он люто ненавидел реформатора M. М. Сперанского за его идеи, да и попросту ревновал его к Александру. Между тем и Сперанский и Аракчеев, существуя рядом, оба, как два полюса, были нужны царю. Они — как две ипостаси Александра, в котором либерализм и консерватизм, гуманность и жестокость, свобода мысли и любовь к субординации тесно переплетались. И все же в 1812 году Аракчеев праздновал победу: Сперанского сослали!

Отец военных поселений

Имя Аракчеева навсегда связано с военными поселениями. Говорят, что первая мысль о них принадлежала самому Александру и что Аракчеев сначала даже не соглашался приводить ее в исполнение, но воля повелителя — всегда выше твоих взглядов! Вообще-то в идее военных поселений заключалось здравое начало: с одной стороны, таким способом можно было содержать на западной границе огромную армию, при этом сэкономить на военных расходах, а с другой стороны — цивилизовать диких крестьян, воспитать в них любовь к порядку и труду, организованность, трезвость, бережливость. Воспитывались эти качества суровой дисциплиной, а порой и драконовскими методами. Всех поражала редкая даже для того времени жестокость Аракчеева: «…Правду о нем надобно писать не чернилами, а кровью», — писал священник села Грузина, где розги постоянно хранились в рассоле, готовые к применению. Это не была жестокость садиста, наслаждавшегося мучениями жертвы, это была неумолимая жестокость твердого сторонника порядка, дисциплины. Без вины в поселениях никого никогда не наказывали, но зато наказывали точно по уставу.