Читать «Шесть дверей страха» онлайн - страница 81

«Да нет, после того, как они взяли Имму, Рикла вдруг стала рожать, да таких крепышей… Теперь, когда у нее свои появились, она на девчонку и смотреть не хочет, говорит, хоть бы в лесу и осталась. И детишки в деревне тоже ее не любят, она ведь не играет с ними, а все шепчет, шепчет что-то. В общем, чудная, и все тут».

Он встал и позвал меня ужинать, а я все вспоминал доверчивую мордашку Иммы и уже твердо знал, что возьму ее с собой. Так она и стала моей ученицей, вернее, помощницей. Все, что я ей говорил, она запоминала с первого раза, не то, что эти лоботрясы-мальчишки! Я их просто разогнал, не было ни в одном из них ни любви, ни прилежания».

Дамунк хотел еще что-то добавить, но, заметив, что король отчаянно борется со сном, и уже не может сказать ни слова, оставил его одного и на цыпочках вышел из спальни.

Конан проводил его затуманившимся взглядом, с трудом поднялся с массивного резного кресла и, пошатываясь, подошел к двери, нащупывая засов. Он не желал, чтобы его видели беззащитным, во власти колдовского сна, будь то даже преданнейший из слуг или сама королева Зенобия. А если сюда проникнет кто-то из врагов, разнюхавший про роковую тайну, и решит покончить с могучим королем одним ударом меча? Нет, дверь, мощная дубовая дверь, окованная фигурными бронзовыми полосами, должна быть заперта на тяжелый засов и охранять главную крепость королевства — опочивальню короля.

Сон манил, ласкал, убаюкивал, но Конан налег всем телом на засов, со стоном задвигая его, — движение, которое он делал всегда легко, не задумываясь, сейчас давалось с неимоверным трудом. Он так и не смог, отойдя от двери, преодолеть расстояние в несколько шагов, отделявшее его от ложа, и, как подкошенный, упал на ковер, уносясь плененной душой в мрачную башню Рагон Сатха.

* * *

Он мчался в кружащемся вихре стонущих и визжащих полос, скручивающихся и расплетающихся вокруг, и не чувствовал, что там, где-то неимоверно далеко, в опочивальне королевского дворца, к нему прильнуло трепещущее девичье тело, кудрявая головка опустилась на широкую грудь варвара, а руки прижались к ледяному обручу на шее.

Но именно в этот момент мучительное кружение вихрей сменилось мягким покачиванием, как будто он плыл по невидимым волнам неявленного моря. Тихие шорохи звучали нежно и сладострастно, как слова любви, и он отдался этому блаженному ощущению, совершенно забыв и про башню, и про Рагон Сатха, и про последнюю, самую опасную дверь.

Вдруг задремавшие волны закачались сильнее, одна из них подхватила Конана, подбросила вверх и резко опустила на темно-красный ковер. Он снова был здесь, в этой ненавистной клетке, и снова рука в бесполезной ярости сжимала меч, который не может ни пронзить, ни ранить проклятого мага. А тот сидел на своем сверкающем троне, вцепившись хищными пальцами в золотой диск, и всматривался в лицо варвара, как будто видел его впервые. Его облик снова и снова неуловимо менялся, пока, наконец, не принял окончательной формы. На этот раз на Конана смотрело кроваво-красными глазами существо с вытянутым вперед изогнутым клювом, его горло вздрагивало от рвущихся наружу гневных слов, глаза метали красные молнии. Конан спокойно встретил пронзающий, злобный взгляд. Казалось, две яростные силы с ненавистью глядят друг на друга, и ни одна из них не может уничтожить другую.