Читать «Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 3.» онлайн - страница 76

— Я не в силах жить без вашей госпожи, — говорил он, вздыхая, — вы всегда были меж нами посредницей, я доверял вам и надеялся на вас. От вас я знал о том, как она живет, через вас мог поведать ей о своей нестерпимой тоске. Увы, надеялся я напрасно, меня ждало жестокое разочарование. Но боюсь, что и сам Государь не совсем доволен тем, как сложилась судьба его дочери. Вряд ли ему неизвестно, что принцесса, оттесненная другими особами, живущими на попечении господина бывшего министра, занимает в доме на Шестой линии весьма незавидное положение, что ей часто приходится коротать ночи в унылом одиночестве, что она скучает и печалится…

Говорят, он раскаивается и жалеет, что не отдал принцессу другому, ибо если уж отдавать дочь простому подданному, то следует по крайней мере выбрать того, кто будет заботиться о ней так, как она того заслуживает. Мне передавали также, будто он изволил заметить, что Второй принцессе, по его мнению, повезло куда больше и за ее будущее он спокоен. Вы себе представить не можете, как мне больно, как обидно слушать подобные разговоры! О, я просто в отчаянии! Я нарочно взял себе в супруги ее сестру, но разве может одна заменить другую?

— Не слишком ли многого вы хотите? У вас уже есть одна принцесса. Неужели вам мало? Не чрезмерны ли ваши притязания?

— О, вы совершенно правы, — улыбается Уэмон-но ками. — Но ведь ее отец и нынешний Государь знали о том, что я, недостойный, позволил себе возыметь подобное желание, и, как мне передавали, у них не было возражений. О, если бы вы приложили чуть больше усилий…

— Поверьте, это было невозможно. Не знаю, стоит ли говорить здесь о предопределении или нет, но только, когда бывший министр с Шестой линии обратился к Государю, у того не возникло никаких сомнений. Да и мог ли он предпочесть вас? Вы занимали слишком незначительное положение, и до бывшего министра вам было далеко. Это теперь вы стали важной особой и ваше платье потемнело, а тогда…

Кодзидзю говорила так резко и убежденно, что тщетно было надеяться на ее содействие, и, не решаясь открыться ей до конца, Уэмон-но ками сказал:

— Оставим этот разговор. Что толку ворошить прошлое? Единственное, о чем я прошу вас: предоставьте мне возможность непосредственно высказать принцессе хоть малую толику того, что накопилось у меня на душе. Более благоприятного случая не будет. Поверьте, я смирился и ни о чем предосудительном не помышляю. Посмотрите же на меня. Неужели вы не видите, что я не способен на дурное?

— Ни о чем предосудительном? А что может быть предосудительнее того, о чем вы просите? — недовольно отвечала Кодзидзю. — Боюсь, вы задумали недоброе. Лучше бы я не приходила сюда.

— О, не говорите так. Вы всегда преувеличиваете. В мире нет постоянства. Разве с супругами самого Государя никогда не случалось подобного? А когда речь идет о принцессе… Разумеется, ее положение в мире высоко, но, судя по всему, и у нее есть немало причин сетовать на судьбу. Она всегда была любимицей Государя и привыкла к тому, что на ней сосредоточены все его попечения, может ли она чувствовать себя счастливой, живя среди особ гораздо более низкого звания? Как видите, мне все известно. Мир так изменчив, не пытайтесь же уверить меня в том, что все решено раз и навсегда.