Читать «Крах» онлайн - страница 31

Кадзуо. Вот-вот… Я и среди наших служащих слыл честным, добропорядочным, отличным работником, словом, наидостойнейшим человеком. Когда я был помощником директора, я частенько собирал подчиненных и читал им нравоучения. Я пользовался доверием – еще бы, истинный христианин, не пьет, не курит, человек добродетельный. Даже после банкротства отца ко мне относились сочувственно, потому что мы не нанесли банку никакого ущерба. Теперь все насмарку. Все кончено. Пощады ждать нечего. При мысли о том, какой позор меня ждет… (Закрывает лицо руками.)

Кэнскэ молча смотрит на Кадзуо. Свет гаснет. Видневшиеся в отдалении огни тоже все разом гаснут.

Кэнскэ. О, кажется, уже рассвело… (Встает, подходит к окну, открывает ставни.) Вы ведь совсем не спали. Может, соснете немного?

Кадзуо. Нет, я не смогу. (Отсутствующим взглядом смотрит в сад.)

Кэнскэ. Хорошо бы все же дать отдых нервам.

Кадзуо (садится рядом с Кэнскэ). Послушай, может, ты выручишь меня? Мне больше не к кому обратиться.

Кэнскэ. Я тронут вашим доверием. Сделаю все, что в моих силах, но… Вряд ли дело получит огласку, раз речь идет всего о пяти тысячах иен…

Кадзуо. Это неизвестно. Я лично даже хотел бы, чтобы дело получило огласку. По крайней мере все пойдет своим чередом и я окажусь там, где мне положено быть.

Кэнскэ. Оставьте шутки. И потом, не пристало мужчине отчаиваться из-за таких пустяков. Бывает, что совершают растраты в десять раз, в сто раз больше, и то в ус не дуют! Не знаю, что вам сейчас посоветовать. Так сразу гениальные идеи не осеняют… Примите-ка лучше пока ванну…

Кадзуо. Хорошо…

Кэнскэ. А что если решиться и рассказать обо всем директору?

Кадзуо. Я тоже об этом думал, но…

Кэнскэ. Кстати, растраченные деньги вы могли бы по частям ежемесячно погашать из жалованья. Правда, сумма немалая, и вам следовало бы прежде поговорить с матушкой…

Кадзуо. С матерью? Ни за что! Мы с нею рассорились еще на похоронах отца.

Кэнскэ. Слышал. Но ведь она вам – родная мать.

Кадзуо. Ее сейчас нет в Сэндае, они с Сэцуко уехали.

Кэнскэ (с притворным удивлением). Ах вот как?

Кадзуо. По правде говоря, вчера вечером ноги сами понесли меня к ней. Но дверь была заперта, и мне сказали, что они уехали в Токио.

Кэнскэ. Заперли дом и уехали в Токио?

Кадзуо. Точно не знаю, но обе – и мать и дочь – припрятали денежки, крепко их держат и всячески избегают родственников. Думают, что все зарятся на их капиталы.

Горничная (входя). Доброе утро. (К Кадзуо.) Добро пожаловать! (К Кэнскэ.) Простите, недавно прибывший гость…

Кэнскэ. Прибыл гость?

Горничная. Да, и говорит, что непременно хочет вас видеть.

Кэнскэ. Меня? Наверно, желает, чтобы его перевели в другой номер. Проводи его пока, ну, скажем, в купальню, попроси подождать.

Горничная. Они уже искупались. Сказали, что непременно с управляющим…

Кэнскэ (с досадой). Извините, я сейчас. (Выходит вместе с горничной.)

Кадзуо рассеянно смотрит в сад. Потом хватается за голову и ложится.

В глубине сцены, по галерее, направляясь в купальни, то и дело проходят курортники в теплых кимоно. С появлением каждого из них Кадзуо вздрагивает.