Читать «Обитель спящих» онлайн - страница 42

— Так, о кладезь мудрости, именно так! — Купец горестно всплеснул руками, но тоже не удержался от улыбки. — И, клянусь милосердием Эрлика, меня начинает это беспокоить! Что я скажу женам, матерям и детям этих мореходов, когда привезу их домой? Что их кормильцы отвернулись от них и ушли к другому богу? Посоветуй, что мне делать, о могучий! Конечно, сей служитель Митры гораздо больше похож на трактирного кутилу и забияку, чем на скромного и смиренного дервиша, и меня, человека седого и всякие виды видавшего, не смутили бы его пьяные речи. Но я-то уже старик, а на «Покорителе Морей» много безусых юношей. Они слушают твоего воина с охотой и вниманием, и я опасаюсь…

— Не опасайся ничего, уважаемый, — прервал его Конан, вновь возвращаясь к надраиванию до блеска своих клинков. — Сагратиус громок лишь на словах. Ты же видел, Кинда проводит с ним бок о бок дни и ночи, слышит все его громкие речи, божбу и проклятия и, клянусь печенью Крома, перегрызет за него глотку кому угодно. Но Кинда — птулькут, и молится своему богу, как бы громко ни рассуждал Мейл о милостях Солнцеликого. Да и сам он не вернется в обитель ни за какие блага Митры. Пусть буянит. От этого никому не будет ущерба. Но, если хочешь, я поговорю с ним.

Амаль, сидя рядом с киммерийцем, задумчиво посасывал кончик бороды.

— Эрлик свидетель, ты прав, Конан. Никогда я еще не видел, чтобы в новую веру обращали столь странным способом: с помощью большого количества вина и браги, а также громких песнопении за полночь на нижней палубе. И все же, заклинаю тебя именем твоего бога, Крома, поговори с ним.

Конан пообещал поговорить и тем же вечером, спустившись на нижнюю палубу, выполнил свое обещание. Сагратиус был уже изрядно пьян, но внушению внял.

— Мочи нет смотреть на этих заблудших! — восклицал он в свое оправдание. — Веришь ли, они всю жизнь прожили с именем какого-то нечестивца на устах, так и не изведав благости истинной веры!..

— А сам-то ты неужто так уж стремишься вернуться к служению? — расхохотался киммериец. — Тебе бы брюхо набить да подраться — вот все милости Митры, коих тебе довольно. Потому кончай смущать правоверных туранцев. Обращай меня или Кинду, раз уж так невмочь.

— Разве я не пробовал? — воскликнул Сагратиус с пьяной слезой в голосе. — Видит Митра, я употребил все силы…

— Вот и упорствуй в благом начинании. Мы с Киндой хотя бы можем свернуть тебе на сторону челюсть, если ты нам уж очень надоешь.

Сагратиус поклялся, что перестанет докучать правоверным туранцам — и, хоть и был пьян в тот вечер, клятву сдержал, к немалому огорчению команды, потешавшейся над аквилонцем от всей души. Несостоявшийся жрец Митры больше не произносил прочувствованных проповедей во славу Солнцеликого, лишь изредка вздыхал по несчастным, лишившим себя спасения.

Почтенный Амаль успокоился, а мореходы вскоре нашли другой повод для веселья: забавную обезьянку, купленную на одном из островов. Она носилась по снастям, пролезала во все щели и воровала фрукты к неизменному восторгу всей команды, ибо проделывала все это с превеликой ловкостью.