Читать «Обитель спящих» онлайн - страница 27

На верхней палубе восседал злой, как демон Сета, хозяин галеры с плетью в руке. А перед ним, обливаясь слезами, пела дрожащим голосом моление Митре золотоволосая девушка, нагая и замерзшая. Голос ее срывался, пальцы едва перебирали струны маленькой арфы, но стоило ей затихнуть, как плеть опускалась на ее хрупкие плечи. Она взвизгивала и пела дальше. И как же она пела! Никогда в жизни не приходилось слышать ему такого голоса — чистого, звонкого, словно хрустальный колокольчик.

В два удара он пробил днище галеры, поднял гигантскую волну, длинный синий язык которой слизнул в море всех, кто был на верхней палубе. Судьба прикованных к скамьям гребцов его не интересовала. Он подхватил девушку на спину и умчался с нею к берегам Вендии.

Конечно, по дороге к его острову она не однажды пыталась бежать. Но он был настороже и всякий раз ловил ее. А поймав, начинал заново уговаривать, обещая безмерные богатства и бессмертие.

И ведь он исполнил все свои обещания! Чем же она теперь недовольна?

Раина была родом из Аквилонии, из маленького городка на берегах реки Тайбор, на границе с Офиром. Она никогда не рассказывала ему, как попала на шемитскую галеру, но пыталась уверить, что происходит из древнего баронского рода, а посему с ней надо обращаться соответственно. Он прекрасно понимал, что это ложь, но, посмеиваясь про себя, принял правила игры: девушка слишком хорошо помнила, что недавно была рабыней и хотела хоть как-то вознаградить себя за это.

Но так уж устроены люди, думал он, лежа в теплой воде и глядя на лунный восход. Раб останется рабом, а если притворится господином, то непременно чем-нибудь себя выдаст. Ни одна настоящая принцесса — если только она не была рождена от дворцового конюха — не позволит себе таких бесстыдных поз и таких оскорбительных слов.

Сказать по правде, он теперь и сам бы предпочел отпустить вздорную девчонку, но, во-первых, она была ему нужна, а во-вторых, куда она пойдет, отпущенная? Разве ей есть куда идти? Разве она знает языки восточных стран? Разве ее не ждет снова та же участь рабыни или портовой шлюхи?

Нет, он ее не отпустит. Пусть лучше посидит день или два без света и еды, тут же снова станет ласковой и послушной.

Он не был жесток. Ему вообще не были свойственны такие качества, как жестокость, глупость или упрямство. Их он считал чисто человеческими, а себя, разумеется, к людям не относил. Хотя он мог бы, наверное, из черной злобы или мстительности долго мучить кого-нибудь, не давая ни жить, ни умереть, не получая от этого удовольствия, а делая ради того, что сами люди считали это для себя жестокой пыткой. Но к Раине это не относилось. Жизнь одного была в руках другого и наоборот. Правда, Раина этого не знала. Быть может, именно поэтому она вела себя так гадко сегодня.

Он вздохнул и перевернулся на живот, задрав голову, чтобы не дышать под водой — он не любил это делать, хотя и мог. Пожалуй, он мог бы и вовсе не дышать, но ему нравилось втягивать влажный, пахнущий подгнившей тиной и рыбой морской воздух, нравилось ловить издали запахи костров и нехитрой стряпни рыбаков. Нюх у него был таким же острым, как и зрение, а зрение не уступало слуху. Вот сейчас он, например, слышал, что Раина, наконец наплакавшись, забралась под одеяло, свернулась в клубочек и заснула.