Читать «Обитель спящих» онлайн - страница 105

Инака был обязан кормить две семьи: свою и семью младшего брата, Токудо. Каждый из братьев имел по две жены, но лишь у Инаки был сын — застенчивый, но избалованный вниманием четырех женщин мальчишка лет десяти.

Женщины занялись ужином, а мужчины уселись на прохладной веранде дома, выходящей в большой сад, растущий, как пояснил Инака, не ради плодов, а ради «радости сердца». Одна из жен Токудо принесла кувшин золотистого, ароматного вина, которое здесь называли «оккарэ». Вино разлили по маленьким круглым плошечкам, и Инака рассказал брату, как он нашел нового жителя островов Нихон-но.

— Значит, ты предложил ему деньги за сеть, да? — смеялся Токудо. — Что же ты их не взял, братец? А чем вы подстрелили эту корову? Шишкой или палкой?

Конан и не заметил, как был готов и съеден ужин, а на веранде выстроилось уже три пустых кувшина, в то время как четвертый был полон лишь на треть. Братья что-то обсуждали, смеялись и подшучивали друг над другом: Конан почти не следил за их разговором.

И тут Токудо спросил его:

— Ты ведь останешься в нашей деревне, правда? Ты — охотник, сразу видно. К рыбакам не ходи, от них пахнет тиной и руки вечно в чешуе!

— Я нигде не останусь, — помотал головой киммериец. Золотой напиток плескался в нем, как в плоских чашечках, из которых они пили, по большой веранде расползались разноцветные светляки.

Братья опешили.

— Как это? — не понял Инака. — Должен же человек где-то жить.

— Должен, — ответил Конан, энергично кивнув. — Должен. Но не здесь, а у себя дома.

Кхарийцы переглянулись почти испуганно.

— Он как тот, с Лемурийсках островов, — шепнул брату Токудо. — Давай я схожу за Исинаки Та.

— Иди, — кивнул старший брат, а гостю сказал: — Ты не будешь против, если к нам сейчас придет один друг? Это лекарь нашей деревни, человек мудрый и веселый. Мы часто сидим здесь вместе и любуемся на звезды.

— Веди! — разрешил Конан с новым кивком. — Веди хоть всю деревню!

Токудо отсутствовал недолго. Приведенный им «друг», деревенский знахарь и колдун Исинаки Та, оказался вертлявым старичком с лицом маленькой песчаной лисицы.

Сам он вина пить не стал, но подливал и подливал Конану, расспрашивая его о том, откуда он и как оказался в этих морях. Конан слушал его и отвечал словно во сне, завороженный магией его негромкого, медового голоса.

— Приходилось ли тебе убивать, Конан из Киммерии? — спрашивал старик, и в глазах его светились ярко-красные лучистые светляки, точь-в-точь такие, каких уже было полным-полно на веранде.

— Да, клянусь Кромом! Воин живет битвой!

— Нет, — настойчиво возражал ему Исинаки Та, — война — это позор, убийство бессмысленно… Повтори за мной.

И Конан послушно повторял, глядя в горящие лисьи глаза и путая их с огоньком масляной лампы:

— Война — это позор, убийство бессмысленно…

— А кем ты был в своем мире, Конан из Киммерии? — продолжал вопрошать тихий вкрадчивый голос Исинаки Та. Лампа на столе мигала, словно заговорщица, и Конан мигал ей в ответ.