Читать «Вендия 2. Незримые нити» онлайн - страница 16

Киммериец и сам поражался тому, сколь глупо погиб Газил. Но он искренне сожалел о смерти десятника.

Конан не успел с ним близко сойтись за время пути в Вендию, но вот понять, что многое сказанное в его адрес – наговоры, успел. Газил был чрезмерно строг к себе и окружающим, но сумасшедшим, каким его рисовали многие рассказчики, он не был.

— И смерти он заслуживал другой, — прошептал себе под нос сотник.

Обряд проходил во дворе двухэтажной постройки неизвестного назначения, в которой поселили отряд туранцев на время пребывания в Бхатинде. Раньше в этом здании то ли жил некий знатный кшатрий, то ли располагался храм одного из вендийских богов – Конан не уточнял, но сейчас оно служило чем-то вроде бесплатного постоялого двора для таких вот странников.

Раджа Бхатинды был несколько удивлен просьбой туранцев разместить их в городе на несколько дней и явно испытывал неудобство от того, что ему пришлось устроить гостей в жилище, явно не соответствующему их статусу, но других попросту не было.

Но вымотавшимся солдатам не было никакого дела до пыли, грязных постелей и полуразвалившихся стен. Змей в доме нет – значит, жить можно. Шеймасаи, к удивлению киммерийца, не только согласился с исходившим от Конана предложением отдохнуть пару дней, но и сам не перебрался во дворец к радже, а остался жить вместе с солдатами.

Посол занял самую большую комнату дома, предварительно заставив ее тщательно убрать. После этого действа его новое жилище обрело вполне приглядный вид.

На обряд погребения Шеймасаи не пришел. Сказал, что ему не нравится запах жареного человеческого мяса.

Это сообщение он передал Конану через одного из солдат, заодно, наказал сотнику зайти к нему сразу же после окончания обряда. Киммериец с радостью бы проигнорировал эту просьбу: сначала он собирался заняться назначением нового десятника вместо погибшего Газила, если бы не был уверен, что Шеймасаи сейчас смотрит за ним из окон своей комнаты.

Ослушаться посла означало испортить с ним отношения до такой степени, что несколько следующих дней он бы стал делать все исключительно назло киммерийцу.

— Обождите меня у себя, — киммериец подошел к Амьену, после того, как последняя молитва была произнесена. Этого немолодого товарища Газила он как раз и собирался сделать новым десятником. — У меня дело к послу. Как только освобожусь, я сразу же зайду к вам.

Конан кинул последний взгляд на остатки погребального костра и тихо произнес:

— Да получит он очищение.

После этого размеренной походкой киммериец направился ко входу в дом

Шеймасаи жил на втором этаже. Его комната изначально, еще до грандиозной уборки, устроенной туранцем, выглядела наименее побитой временем, и была чуть ли не единственным помещением, которое хорошо проветривалось. На первом же этаже царила вообще невообразимая духота.

Единственным, но весьма существенным, по мнению киммерийца, минусом верхних помещений были очень низкие потолки. Конану приходилось на втором этаже то и дело наклонять голову, чтобы обо что-нибудь не удариться.