Читать «Конан и Гнев Сета» онлайн - страница 18

Человекозверь привстал, и едва заметный шорох, который, хотя и с трудом, чуткое ухо еще могло уловить в комнате, тут же стих. Он поднял руку, требуя внимания, хотя и так лица присутствующих были обращены к нему.

— Я собрал вас здесь,— заговорил он резким голосом, похожим на лай,— потому что вы наконец-то готовы.— Он сделал небольшую паузу, чтобы посмотреть на каждого из пятерых, и, судя по всему, остался доволен.— По крайней мере, Али-Гарун клятвенно заверил меня в этом.

Четверо тут же склонили головы в знак согласия и повиновения, и лишь красавица в облегающем платье ограничилась гордым кивком, показывая, что приняла его слова к сведению, но взгляда не опустила… Тем не менее, сидевший на троне предпочел не обратить на это внимания, а может быть, посчитал такое поведение естественным, и продолжил свою речь.

— Теперь вы моя Карающая Рука!— возвестил он.— Отныне я буду действовать, опираясь на вас, и через вас стану изъявлять свою волю! Однако помните, что каждый воин — лишь палец Руки и как бы силен сам по себе он ни был, вместе вы неизмеримо мощнее, так же как сжатый кулак сильнее каждого из составляющих его пальцев! — Он поднял руку и сжал кулак, словно желая получше растолковать свою мысль.— Я приготовил для вас надежное убежище,— заговорил он после паузы,— место, где вы сможете переждать опасное время, прийти в себя и набраться сил, а такая надобность у вас неизбежно возникнет, и не раз. А теперь ступайте, отдохните и присмотритесь. Наведайтесь в мир, привыкните к нему, но до поры не обнаруживайте себя. Вскоре я навещу вас и дам первое задание. Помните: только тогда настанет время попробовать ваши силы.

Он встал, показывая тем самым, что не задерживает их более.

Глава вторая

ТЕНЬ ТЬМЫ

Словно загнанная лань, за которой мчится по пятам свирепая свора гончих, старик-камердинер бежал по королевскому дворцу Тарантии, пересекая его из конца в конец, скверными словами поминая в душе всех известных ему и темных, и светлых богов, но каким-то неведомым образом умудряясь сохранять при этом видимость степенности. И все-таки он едва поспевал за решительно шагавшим гостем. Гость, немолодой уже мужчина с нервным, но приятным лицом, сумел, несмотря на годы, сохранить мощные плечи борца и осиную талию молоденькой девушки. Походка его оставалась упругой, а шаг широким, но главное заключалось не в этом. Граф доводился королю старинным другом и по его распоряжению имел право являться во дворец в любой час дня и ночи, где все были обязаны оказывать ему всяческое содействие во всем. Об этом говорил тяжелый золотой медальон, висевший на шее гостя. Впрочем, его и без этого знала в лицо вся дворцовая челядь.

Сейчас обладатель медальона как раз и воспользовался своим правом свободного перемещения, а камердинеру ничего не оставалось, как поспешать следом. Передвигаясь таким образом (гость — чинно и размеренно вышагивая по вощеной мозаике пола, а камердинер — задыхаясь и семеня), они прошли сквозь череду открывавшихся им навстречу дверей. Стражники, стоявшие в каждом зале, прекрасно знали обоих, а служба во дворце приучила их не удивляться ничему, что позволяло им сохранять невозмутимый вид, хотя камердинер и готов был поклясться, что в душе они потешаются над стариком, не привыкшим сломя голову носиться по королевскому дворцу.