Читать «Конан и пророк Тьмы» онлайн - страница 39

Кроме широкого короткого меча у амазонки из оружия ничего не было — она сама отказалась взять что-либо еще. Казак же помимо плетки имел при себе булаву на длинной рукояти, висящую до поры до времени на поясе. Мужчина и женщина сходились, чтобы решить, кому жить, кому — нет. Его вели деньги, ее — боль и ненависть.

— Тигрица, сущая тигрица,— говорил в этот момент сатрап шаху.— Скольких моих сорвиголов она оцарапала, одному даже пальцем глаз выколола… Да не смотри на меня так, мой благородный друг! Не за то. Они не посмели бы дотронуться до нее, мой гнев им известен. Виной всему ее дикий, необузданный норов.

— Как ее имя? — лениво поинтересовался Джумаль.

— Неизвестно. Пытались узнать, жестами объясняться, но — увы. То ли не понимает, о чем ее спрашивают, то ли молчит из дикарского упрямства.

— Так, глядишь, и умрет безымянной.

Ни шах, ни сатрап не знали, что настоящая амазонка никогда ни одному мужчине не откроет своего имени. Назвать имя значит в какой-то степени признать равенство с низшим полом. А позорнее этого — лишь самой быть мужчиной…

Плетку, свитую из конского волоса, венчал, утяжеляя, и делал грозным оружием набалдашник из буланой стали с четырьмя острыми гранями. Описав широкий круг, этот четырехгранник, раскрученный рукой чернобородого казака, помчался, со свистом рассекая воздух, чтобы пробить женскую голову.

Широко расставив ноги, женщина-воин присела и выставила над собой меч. Плеточный набалдашник не попал в голову, но казак, едва завидев свой промах, рванул рукоять плетки вниз; по змееподобному телу его оружия прошла волна, а булатный наконечник опять летел вперед, нацелившись в голову противницы. Он ударился о меч, которым амазонка прикрывала себя, послав во все стороны чистый, даже веселый звон. Скорость изменившей направление удара плети значительно уступала первоначальной, да и казак не мог теперь молниеносно вернуть к себе оружие. И женщина воспользовалась этим. Запястье ее руки, держащей меч, совершило несколько кругообразных движений, и — конец плетки вместе с жестоким набалдашником оказался намотанным на клинок. Амазонка резко дернула руку на себя, острое лезвие ее оружия впилось в конский волос и разрезало его. Плеть лишилась нескольких дюймов длины и булатного устрашения.

Казак выругался. Да, с этой бабой придется повозиться.

— Я бы отдала несколько лет своей жизни за то, чтобы эта женщина победила,— тихо проговорила спутница Веллаха. По ее дрожащему голосу Веллах понял, что она плачет.

— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу,— прошептал он.

Усеченная плеть, описывая невероятные зигзаги над головой воина из запорожских степей, уходила вниз, забирала вбок и неожиданно выстреливала, выжигая рубцы на смуглой женской коже, обдирала до крови. Но сбить женщину с ног чернобородому не удавалось. А очень хотелось. «Ладно,— думал казак,— пока все нормально. Еще немного, и я ее подсеку». Вдруг амазонка отчаянно бросилась на него, выставив меч перед собой.

— Й-э-э-х! — взлетел над ареной выкрик, и плетеный конский волос опутал женские ноги, обрушивая амазонку на песок. Рукоять плетки вылетела из ладони казака. Да и пес с ней! Ни к чему теперь.