Читать «Конан и алтарь победы» онлайн - страница 3

— Аграмон! — Вошедшего узнали.— Давай к нам!

— К нам, к нам присаживайся! — послышалось из другого угла, а потом и из-за каждого стола.

Новый гость не спешил и молча озирался.

— Аграмон! — раздался еще один — женский голос. На бородатом лице старика появилась добрая, почти детская улыбка: он увидел устремившуюся к нему навстречу белокурую девушку.— Аграмон, где же ты пропадал? — Она взяла старца за руку.

— Странствовал,— продолжая улыбаться, ответил гость.

— Пойдем скорее, расскажешь что-нибудь.— И Луара, дочь хозяина трактира «Пьяный вепрь», повела старика к столу.

* * *

Беспутная трактирная публика жаловала людей, подобных Аграмону,— бродячих сказителей, песнопевцев, рассказчиков легенд, преданий и достоверных историй. Их угощали вином, кормили и с удовольствием слушали их песни и сказания. Кто-то верил, кто-то не верил в правдивость историй, полных черного колдовства, подвигов великих героев, кровавых сеч, деяний белых магов, таинственных далеких стран с необыкновенными жителями и странными обычаями… Главное, чтобы спето и рассказано было интересно, тогда этим рассказам жадно внимали и потом еще долго обсуждали за нескончаемыми кувшинами вина.

Аграмон выделялся среди собратьев по ремеслу.

Когда он приступал к своим повествованиям, его обычно неуверенный, спотыкающийся старческий голос превращался в плавную завораживающую речь, глаза полыхали, как раскаленные угли, он преображался, казалось, молодел, наливаясь некоей внутренней силой. И слушателям мерещилось, будто обшарпанные, грязные трактирные стены превращаются в стены замков и дворцов или же будто их окружают пустыни, горы и леса, а они сами находятся в центре удивительных событий: на их глазах совершаются превращения и жуткие жертвоприношения, грохочут грандиозные битвы, и мерзкий дракон простирает к ним свою когтистую лапу… Видения бывали настолько правдоподобными, что некоторые слушатели кричали, вскакивали со своих мест, размахивая мечом, выбегали прочь из трактира, и случалось, самые жестокие и безжалостные рыдали навзрыд. Но вот Аграмон смолкал, чудесное затмение, насылаемое его голосом, рассеивалось, и люди вновь оказывались на деревянных лавках за грубыми, неотесанными столами в пропахшем вином и жареным мясом «Пьяном вепре»…

Своим почти волшебным даром Аграмон мог бы снискать славу и, значит, заработать немалые деньги в домах знати, у их скучающих обитателей и, особенно, обитательниц, но почему-то он предпочитал общество оборванцев и нищету.

Луара помнила Аграмона с самых первых лет своей жизни. С тех пор — а ей недавно исполнилось шестнадцать — старик совсем не изменился. Когда он, возвращаясь из странствий, задерживался на день-другой в «Пьяном вепре», она заслушивалась его рассказами, требуя еще и еще, и потом неделями, а то и месяцами наполовину жила в этом мире, а наполовину в том, что создал для нее Аграмон. Она ходила точно во сне, говорила сама с собой… Ныне, став красивой девушкой, она утратила былую впечатлительность, но любовь к странному старику и его сказаниям осталась.