Ах, какие струны у гитары!Ах, какая песня у костра!И молчат ахтырские гусары,На затылки сдвинув кивера.Огрубели руки от поводьев,Застудило рану на груди…Только голос медленно выводитНежные слова: «О, пощади…»Верится, что где-то терпеливоЖдет нас чья-то нежная ладонь…Ходят кони, встряхивая гривой,И косят зрачками на огонь.Обреченно догорают чурки,Слушая гитарный перебор:В нем смешался дивный звук мазуркиС звяканьем удил, клинков и шпор.Замечтались звезды в небе синем,Только почему-то не до сна.…И Денис поет о КатеринеВ предрассветный час Бородина.
* * *
Н. Дуровой
«Кавалерист-девица? Как напыщенно…Гусар-девчонка, проще говоря…»Над горизонтом алой нитью вышитаДалекая вечерняя заря.— Все это бред! Готов о том поспорить я.А сказкам верит только лишь дурак…— Mon cher, не забывайте об истории:Ведь амазонки были, или — как?— Ах, господа, причина спора стоит ли?Все это просто глупый анекдот…— Но женщины, при всех иных достоинствах,Такой непредсказуемый народ…— И все-таки поверить этим домыслам?Ну как ее средь наших молодцовНе раскусили по походке, голосу,По формам, mile pardon, в конце концов?— А вы, корнет? Мы ждем и ваше мнение…Ответ остер и ум не по годам!— Вы правы: это недоразумениеПленит воображенье юных дам.Ах, дамы!.. Но особо не раскрутишься…— А помнишь ли красотку в том селе?— Что? Александров? Очень милый юноша:Гусар, храбрец, а как сидит в седле!— С утра в поход — мы вновь отходим к северу,А там, корнет, начнутся чудеса……Ты отвернулась, прислонилась к дереву:Шумит костер, слипаются глаза.Уже луна на небе тает медленно,Но лишь под утро стихнет споров гул.Ты так устала… Так устала, бедная!— Что Александров?— Кажется, уснул…
* * *
Поручик Лермонтов. Полковая разведка.Внимательный взгляд чуть прищуренных глаз.Чеченским выстрелом хрустнула ветка;Холодные звезды, дорога, Кавказ.Костры отдаленные, песни солдатские,Разлитый в дурманящем воздухе мед…Но вот кто-то новый, в мундирчике статского:«Мне нужен Лермонтов. Пусть войдет.Вы в красной рубашке? С распахнутой грудью?Ужели смерти искали взгляд?Ведь знали: конница и орудияОт пули в спину не защитят…Поручик Лермонтов, толкуют разное.За что вас все-таки? Прошу как друг…Ах, горы любите? А не опасно ли?Что?! Не опаснее, чем Петербург?!!Шутить изволите? Напрасно, душенька:Гусаров-ухарей не долог век.Не вы ль тот юноша… ну, что про Пушкина?О… Вы отчаянный человек!К тому ж поэт. Ну и пели б всласть себеПро очи томные да нежность рук.А то вдруг на тебе: конфликты с властию…Vous comprene moi, мой юный друг?Вам, может, хочется — весь век в изгнании?А чтоб покаяться — так недосуг?Идите… душенька…»В глухом молчанииСнял шапку белую седой Машук.