Читать «Гавань ветров» онлайн - страница 186

Они сели рядом на два одинаковых стула, которые давным-давно были, наверно, даже красивыми. Но теперь мягкие сиденья протерлись, пахли пылью и плесенью, вызеленившей их.

— Как ты, Марис?

— Ну… жива. Спроси меня через месяц-два, и, может быть, у меня будет ответ повеселее. — Она посмотрела в его темные сочувственные глаза и отвела взгляд. — Столько времени прошло, Дорр!

Он кивнул.

— Когда ты не прибыла на Совет, я понял… Надеялся, что ты выбрала лучшее для себя. Не могу выразить, как я обрадовался, когда прилетела С'Релла и сообщила, чтобы ты хочешь меня видеть. — Он выпрямился. — Но ведь ты послала за мной не только потому, что просто захотела поболтать со старым другом?

Марис вздохнула.

— Мне нужна твоя помощь, Дорр. Ты знаешь про траур? Про черных летателей?

Он кивнул.

— Слухов полно. И я видел их, подлетая. Внушительное зрелище! Твоя затея?

— Да.

— И, клянусь, это только средство. Что ты задумала?

— А ты мне поможешь? Ты нужен нам!

— Нам? Видимо, ты на стороне однокрылых? — Он сказал это спокойно, без тени упрека, но Марис ощутила холодок досады.

— Дорр, двух сторон быть не должно! Во всяком случае, летателям нельзя разделяться. Иначе… это гибель, конец всему, что дорого нам обоим. Летатели — однокрылые или прирожденные — не должны дробить свои силы, подпадать под власть Правителей.

— Согласен. Но уже поздно. Непоправимое случилось, когда Тайя, презрев все законы и традиции, солгала в первый раз.

— Дорр! — сказала Марис мягко, — я тоже не одобряю поступка Тайи. Намерения у нее были благородные, но поступила она неверно. Я согласна…

— Я согласен, ты согласна, — перебил он. — Но… всякий раз мы упираемся в это. Тайи больше нет, и тут мы единодушны. Ее нет, но конец не наступил. Другие однокрылые объявили ее героиней, мученицей. Она умерла во имя лжи, ради свободы лгать. Сколько еще лжи будет сказано? Сколько времени пройдет прежде, чем люди вновь начнут нам доверять? После того как однокрылые отказались осудить Тайю и откололись от нас, многие… некоторые предлагают вернуться к прошлому: закрыть школы, покончить с Состязаниями, чтобы летатель, как в былые дни, становился бы летателем раз и навсегда.

— Ты этого не хочешь?

— Нет-нет! — Его плечи вдруг сгорбились, что было ему несвойственно, и он вздохнул. — Но, Марис, вопрос ведь не в том, чего хочу я или ты. От нас уже ничего не зависит. Вэл вынес смертный приговор однокрылым, когда увел их с Совета и наложил табу на Тайос.

— Запреты можно отменить, — сказала Марис.

Доррель пристально посмотрел на нее, сузив глаза.

— Это тебе объяснил Вэл-Однокрылый? Я ему не верю. Он затеял какую-то хитрую игру, пытается использовать тебя, чтобы подобраться ко мне!

— Доррель! — Марис негодующе вскочила. — Ты чувствуешь ко мне хоть немного уважения? Я не кукла в руках Вэла! Он не обещал снять этот запрет и никак меня не использует! Я старалась убедить его, что для всех будет лучше действовать так, чтобы летатели вновь сплотились — и однокрылые, и прирожденные. Вэл упрям и импульсивен, но он не слеп. Да, он не обещал снять запрет, но я заставила его понять, какую ошибку он совершил, что его запрет бесполезен, так как соблюдается лишь одной стороной, а раскол среди летателей губителен для всех.