Читать «Волшебные очки» онлайн - страница 44
Иван Дмитриевич Василенко
— Что это тебе прислала сестра? — поинтересовался Воскресенский.
— Не знаю, — буркнул Роман неохотно. — Какое-нибудь обращение к населению, наверно. Теперь только и печатают что воззвания о пожертвованиях.
— А ты прочти.
— После. На таком ветру из рук вырвет.
— Так зайдем в магазин, купим еще коробок спичек, — настаивал Воскресенский, не сводя с Романа насмешливых глаз.
— Да что ты пристал! — рассердился наконец Роман.
— Меня интересует, почему она прислала именно тебе, а не мне, не Мимоходенко.
— Она прислала нам всем, а почему солдат вручил мне, а не тебе и не Дмитрию — этого я не знаю.
— Ага, «нам всем»? Ну, так пошли в магазин — будем читать все.
И Роману ничего не оставалось, как идти опять покупать спички.
В магазине мы развернули то, что солдат передал Роману. Это были четыре страницы из журнала «Природа и люди». Мы тщательно осмотрели их, но никаких воззваний не нашли. Одна страница была заполнена всевозможными объявлениями. На другой красовался портрет чубастого, в фуражке набекрень, казака. Под портретом надпись: «Козьма Крючков. В схватке с немецким кавалерийским разъездом один убил 11 немцев и получил 11 ран в себя и 11 в лошадь».
— Видал я дураков, — сказал Воскресенский, — сам дурак, но такую глупость первый раз встречаю. Кругом по одиннадцать! Надо же!
Третья страница вся была отведена под сводку военных событий с начала войны.
Роман провел пальцем под двумя строчками:
— Прочтите. Глупая ложь о Крючкове кажется просто невинной забавой в сравнении вот с этой мерзостью. Прославленный казнокрад и жесточайший душитель революционных выступлений рабочих, генерал Ренненкампф своими бездарными и предательскими действиями в Восточно-Прусской операции привел наши войска к крупнейшим поражениям, а в сводке написано: «Всемилостивейше награжден за боевые отличия орденом святого Владимира 2-й степени с мечами».
Воскресенский положил Роману руки на плечи и, заглядывая ему в глаза, сказал:
— А что, Ромаша, если я поеду к этому самому Ренненкампфу, выпью там за спасение его души кварту чистого спирта и отсеку ему, подлецу, голову — благословишь ты меня?
— За благословением обращайся к Аркадию, — засмеялся Роман. — Он собирается постричься в монахи и стать игуменом монастыря.
— Постой, постой! — вскричал Воскресенский. — А ведь я уже дважды видел, как он поднимался на монастырскую горку. Может, он и сейчас там, каналья? Пошли!
— Ку-уда? — раскрыл Роман широко глаза.
— В женский монастырь. В церкви сейчас идет заутреня— вот там мы его и накроем, подлеца!
Идти в церковь Роман не захотел. Мне же было интересно посмотреть женский монастырь (мужской я хорошо узнал в своем родном городе), и мы с Воскресенским отправились вдвоем.
Стоял монастырь на верхушке холма. Летом из города был виден только купол с золоченым, сверкающим на солнце крестом, все остальное пряталось в гуще зеленых курчавых деревьев. Теперь листья опали, и с любой улицы можно было увидеть и церковь, и длинные белые постройки, и окружавший их серый, мрачный забор.