Читать «Собака мордой вниз» онлайн - страница 24

Шеф слушал хмуро, в глаза не глядел, играл желваками. Соня замолчала, и в комнате повисла тишина.

– Ну что ж, – наконец очнулся главный редактор. – Давно следовало понять, что с преступницей милосердие бессмысленно.

– Она преступница?! – ужаснулась Соня.

– Да нет, – зловеще усмехнулся шеф. – Она ответственный маленький человечек, честно выполняющий свою работу. А вот вы – воровка. Вы деньги украли.

– Ка-какие деньги? – опешила Соня.

– Вы украли у Бориса тысячу рублей. Он сказал мне об этом и просил не поднимать шума в надежде, что подобное не повторится. Надо было немедленно вас уволить, но я пошел на поводу у этого великодушного человека и совершил непростительную ошибку. Ибо теперь вы вознамерились извести честного сотрудника и посеять рознь в коллективе, чтобы легче было ловить рыбку в мутной воде.

– Вы что, сбрендили?! – закричала Соня. – Это же он украл у меня деньги!..

– Ну хватит! – хлопнул ладонью по столу главный редактор. – Или вы сегодня же пишете заявление по собственному желанию, или завтра я вас увольняю по статье.

Вот так Соня, без вины виноватая, осталась без работы. Написала заявление, собрала вещички, а с порога сказала Боре, который деловито строчил в блокноте, не поднимая глаз:

– Береги яйца, пидор.

И увидела, что тот испугался. Пустячок, а приятно!

6

Если вам кажется, что все кончено, перекреститесь, ибо жизнь продолжается, просто теперь она будет другая и, вполне возможно, гораздо лучше прежней.

– Слава Богу, выдралась из этого отстойника! – обрадовалась Марта, всегда умевшая рассмотреть оборотную сторону любой неприятности. – Тухла бы там до пенсии среди маргиналов.

– Рано или поздно я бы все равно поменяла работу. Но сама!

– Свежо предание. Болото затягивает, особенно таких, как ты.

– А какая я?

– Унылая. Пригорюнилась, как Аленушка на пеньке.

– Аленушка горюнилась на камушке.

– Ну так у нее братец был серенький козлик. А тебе-то с чего?

– А мне, ты считаешь, не с чего! – вскинулась Соня. – Жених с лучшей подругой помахали ручкой на пороге загса, ребенка потеряла, с работы выгнали как воровку без права реабилитации, а мне все хрен по деревне! Кто это побежал там, такой веселый? Да то Соня из ансамбля имени Кащенко!

– Тащишь по жизни былые обиды? Я думала, все это в прошлом.

– Я тоже так думала.

– Забудь его, Соня. В твоей жизни он больше не объявится, да и не дай тебе Бог.

– Я знаю.

(«Знаешь ты сюсю, да и то не усю», – поговаривал, бывало, главный редактор, ни дна ему ни покрышки. Еще он смачно высасывал из дуплистых зубов остатки корма, говорил «в двух тысяча таком-то году» и не всегда застегивал ширинку.)

– Ладно, Сонька, не горюй! Поторгуешь телефонами, все не семечками на базаре. А там посмотрим.

– Если возьмут.

– Возьмут, куда денутся.

Никуда не делись, на работу взяли и определили в салон на Тверской, в нескольких минутах ходьбы от дома, что уже можно было счесть большой удачей. Впрочем, обстоятельство это оказалось единственным со знаком плюс. В остальном же жизнь переменилась кардинально и отнюдь не в лучшую сторону. На смену вольным редакционным хлебам пришли жесткий график, железная дисциплина и зеленая тоска. Потому что какая же тут радость, скажите на милость, с утра до вечера продавать мобильные телефоны, сим-карты и иже с ними? Ни-ка-кой!