Читать «Трава» онлайн - страница 22

Без дождей ежегодных в известную пору Радостных почва плодов приносить никогда не смогла бы, Да и природа, живых созданий корму лишивши, Род умножать свой и жизнь обеспечить была бы не в силах.

(Там же)

В самом начале травой всевозможной и зеленью свежей Всюду покрылась земля изобильно, холмы и равнины, Зазвенели луга, сверкая цветущим покровом.

(Там же. с. Изд. Ак. наук СССР, 1946)

«Володя!

Я сейчас занимаюсь «повторением пройденного». Перечитываю свои записные книжки. В них я наткнулся еще на античную траву. Правда, не такую древнюю, как у Лукреция. Но все же! Это — Овидий. Вот что он писал в своих буколиках и георгиках:

Мальчик прекрасный, сюда! О, приди! Тебе лилии в полных Нимфы корзинах несут, для тебя белоснежной наядой Бледных фиалок цветы («Фиалок цветы» — перевод не ахти, но это не я, а Шервинский) и высокие сорваны маки, Соединен и нарцисс с (три «с» подряд) анисовым цветом душистым.

(Овидий. Сельские поэмы. Изд-во «Академия», 1933, с. 28)

Травы, что мягче, чем сон, и источники, скрытые мхом, И осенивший редкою тенью зеленый кустарник, Вы защитите от зноя стада.

(Там же, с. 49)

Высохло поле. Трава умирая от порчи воздушной, Жаждет…

(Там же)

Прежде всего, выбирай для пчел жилище и место, Что недоступно ветрам (затем, что препятствуют ветры Пищу к дому нести), где ни овцы, ни козы-бодалки Скоком цветов не сомнут, где корова, бредущая полем, Утром росы не стряхнет и поднявшихся трав не притопчет.

(Там же с. 119)

Этот мой интерес к травам объясняется тем, что в 8–9 годах я был пастухом у нас под Царицыном — Сталинградом — Волгоградом. Получив высшее образование, я решил узнать, как интеллигенция называет травы, которые я видел и которые щипала моя скотина.

Еще немного античности.

Спорить давай, кто скорей: сорняки из души я исторгну, Иль же ты — из полей, и кто чище: Гораций иль поле?

(Квинт Гораций Флакк. Полное собрание сочинений. Изд-во «Академия», 1936, с. 307)

Вот пасут пастухи жирных овец стада, Лежа в мягкой траве, тешат свирелью слух.

(Там же, с. 163)

Вот в чем желания были мои, необширное поле, Садик, от дома вблизи непрерывно текущий источник. К этому лес небольшой.

(Он же. Сотулы, 1958, с. 167)

Сивилла сказала, что может Пеньем и травами мне горечь любви облегчить.

(Авл. Левий Тибул. Любовные элегии. 1961)

Идет молва, что она (Венера. — В. Б.) одна обладает зловредными травами… Она сказала мне, что ее чары и травы властны потушить огонь моей любви (Тибул. Элегии. 1912, с. 5 и 6. Переведено прозой)».

* * *

У растения во время любви поднимается температура. В особенности это происходит у тех растений, которые цветут пышными крупными цветами. У Виктории-регии, у магнолии, например. В белых, бело-розовых брачных одеждах, величественные, роскошно раскрывшиеся навстречу неизбежному и самому главному, одурманивающие воздух вокруг себя крепкими ароматами, эти царицы, эти Клеопатры, эти жрицы любви распаляются настолько, что температура внутри цветка получается на целых девять градусов выше температуры окружающего воздуха или температуры того же цветка, но только в спокойном состоянии.