Читать «Меделень» онлайн - страница 37

Но сердце Дэнуца слышало, как молча входит тихий, немой, острый, как тень летучей мыши, страх.

…И он мысленно начал громко, оглушительно громко, словно попугай, повторять весь свой диалог с Ольгуцей и мамой: «Ты глуп! Ты глуп! Ты глуп! Иди побей Ольгуцу! Не стыдно тебе, ведь она над тобой смеется! Смеется над тобой…»

Другая мысль шипела змеей вместе с первой: «…На кладбище встает из могилы оборотень. Он желтый, черные глаза горят, зубы и когти растут, растут… и оборотень неслышно приходит в лунном свете… На кладбище, на кладбище… И не слышно, когда он приходит…»

Он открыл глаза: лунный страх заполнял комнату… Он резко поднял голову с подушки и обернулся: позади него никого не было, но, быть может, оборотень ушел и вернулся к себе…

«…Оборотни жаждут крови молодого человека…»

«…Молодой девушки!» — мысленно воскликнул Дэнуц.

Он перекрестился… Он лег, не помолившись перед сном. Он был бледен, как лунный свет.

Ольгуца опустила ложку в банку с вареньем, банку поставила в печку. Моника юркнула в постель. Ольгуца решительным шагом направилась к двери между их комнатой и комнатой Дэнуца, откуда доносился стук.

— Кто там?

— Я.

— Кто «я»?

— Я, твой брат.

— Не верю!

— Я говорю тебе, твой брат!

— И чего же ты хочешь?

— Хочу сказать тебе одну вещь.

— Говори.

— Открой дверь.

— Зачем?

— Чтобы я мог тебе сказать.

— А что ты мне дашь, если я открою?

— Скажи сама, чего ты хочешь?

Ольгуца нахмурилась. Она ничего не понимала.

— Ольгуца, не открывай! — тихонько попросила Моника.

— Почему?

— Открой, Ольгуца, — прозвучал громкий голос Дэнуца.

— Дай мне свое ружье.

— Хорошо.

— Поклянись.

— Клянусь честью.

— Скажи: клянусь.

— Открой, Ольгуца. Клянусь честью.

Ольгуца повернула ключ, нажала на ручку и, распахнув дверь, появилась на пороге.

— Где ружье?

— Вот оно, возьми.

Ольгуца взяла ружье, не дав Дэнуцу переступить порог.

— Плюшка! — поддела она брата, не выпуская ружья из рук.

— Можешь называть меня так! Я не рассержусь.

— Тогда я больше не буду тебя так называть.

— Как хочешь.

— А чего ты хочешь?

— Ольгуца… я хочу помириться.

— Хочешь помириться?

— Да.

— Правда?

— Правда.

— Тогда входи.

Дэнуц перевел дух.

— Моника, я и с тобой хочу помириться.

— Как я рада, Дэнуц! Давай поцелуемся.

И они расцеловались: Дэнуц поспешно — в воздух, Моника по ошибке — в нос.

— Что будем делать? — задумалась Ольгуца.

— Угости его, Ольгуца, — попыталась убедить ее Моника.

— Ты говоришь, угостить?

— Конечно, Ольгуца, почему же не угостить?

— Чем вы меня хотите угостить? — забеспокоился Дэнуц.

— Но, клянешься? — спросила Ольгуца.

— Разве я не поклялся?

— Ружьем!

— Хорошо, клянусь!

— Повторяй за мной: клянусь…

— Дети, вы не спите? — спросила во второй раз госпожа Деляну с противоположной стороны коридора.

— Моника, скажи, что мы спим; тебе она поверит.

— …Еще нет, tante Алис.

— Спокойной ночи, Моника. А я ведь слышу твой голос, Ольгуца!

— Клянусь… Ну, Ольгуца! — начал Дэнуц шепотом.

— Подожди, я сейчас придумаю!.. что у меня сделаются колики.