Читать «Исчадие рая» онлайн - страница 30

Тогда впервые Лена поняла: отец не так уж велик и богоподобен, как казалось ей раньше. Людские слабости ему не чужды, а память о тяжелом унизительном прошлом живет в нем крепко. А потому позволяет он себе некоторые безрассудства – аренду этой дачи вместо покупки или постройки собственного дома; содержание за свой с чет бывших крупнейших партийных и советских функционеров, вместе с их враз опустившимися семьями; открытие собственного ресторана – не прибыли ради: большинство клиентов обслуживалось там бесплатно, а просто так, чтобы все знали и просили пропуск или членскую карточку – ресторан был модным. Всеми этими безрассудствами он как бы мстил своему жалкому прошлому и, одновременно, доказывал всем, и в первую очередь себе, что оно никогда уже не вернется. Но, поняв это, Лена полюбила отца еще больше, потому что теперь к огромной любви примешивалась жалость.

Это были первые, но, увы, не последние ее открытия в части отцовских слабостей. Те представали перед ней в деталях, отдельных поступках, брошенных вскользь фразах и словах, его молчании и даже взгляде, когда он задумывался о чем-то серьезном, не замечая, что дочь исподволь внимательно за ним наблюдает. Она поняла, например, что отец не так уж смел и тушуется в общении с крупными чиновниками, если их заранее должным образом не обработали его люди и встреча, таким образом, практически запрограммирована на успех. Более того, однажды на одном из европейских курортов, наблюдая за тем, как он объясняется в рецепции отеля, она поняла, что он боится общаться с обслугой, кроме той, которой он хорошо известен. И – удивительное дело! – она поняла, почему это происходит: ему слишком часто хамили раньше, причем именно обслуга – официанты, бармены, продавцы в магазинах, – ничего другого по отношению к тощему пацану в обносках, что-то невнятно лопочущему, от них ждать не приходилось. Теперь он боялся, что это случайно повторится, он не сумеет чего-то объяснить – дикция его и впрямь была отвратительна: его не поймут, не признают в нем нового человека, хозяина жизни – и снова нахамят, обидно и унизительно, как раньше. Ей стало ясно, почему он так не любит оставаться один без помощников, референтов, охранников или хотя бы кого-то из приятелей, кто сможет легко снять все противоречия и урегулировать конфликты. И сердце Лены снова трепетало от любви и нежности к отцу и его человеческим слабостям. Оказалось к то муже, что он любит прихвастнуть и даже откровенно приврать. Однажды она подслушала его телефонный разговор с кем-то из приятелей. Они говорили о детях, и Лена вдруг услыхала, что она истинная русская красавица с прекрасным иконописным лицом и огромными глазами и явный, бесспорный лидер в лицее, где без особого удовольствия и рвения училась она последние годы. «Она атаман, понимаешь, – объяснял приятелю отец, – я тебе больше скажу: она там «в законе». Да, как ни парадоксально это звучит – именно «в законе», такая байда». Лена тихо попятилась, стараясь быстрей выйти из зоны слышимости разговора. Ей было стыдно. Про свою внешность она давно уже все поняла – не без участия честной всегда и во всем мамы. Лицом Лена былa точной копией отца, а он был некрасив даже с точки зрения канонов мужской внешности. И только глаза унаследовала она от матери – они были желто-карими и с отцовскими чертами сочетались крайне плохо, придавая в целом ее собственному лицу какое-то угрюмое и плутоватое выражение одновременно.