Читать «Исчадие рая» онлайн - страница 108

Стиль, в котором хроникер Кеосанян подавал материалы в своей рубрике, был очень своеобразен. Зачастую именно он становился причиной неприятностей автора; многие, особенно из числа завзятых «тусовщиков» и эстетствующих коллег-журналистов, откровенно им возмущались, но подавляющее большинство читателей воспринимало этот стиль с явным удовольствием и желало, судя по письмам в редакцию, знакомиться с подробностями светской жизни только в такой подаче. Вполне возможно, что именно это и служило залогом непотопляемости Гарика и долготерпения владельцев газеты. Существовало, однако, еще одно весьма занятное обстоятельство. Мало кто знал, что Гарик, которому диплом журфака, солидарно на протяжении всех пяти лет, приобретала вся многочисленная родня, добросовестно оплачивая каждую с треском проваленную им сессию, самостоятельно написать для газеты даже пару строк был совершенно не способен. Посему все материалы для его рубрики писала жена, в прошлом неплохая питерская журналистка, вышедшая замуж по сумасшедшей любви к статному, обаятельному брюнету, сходство которого со всеми сразу героями индийских мелодрам было потрясающим, а нахальству и умению вмиг заболтать любого собеседника мог позавидовать сам Остап Бендер. Замужество и рождение двух мальчиков-близнецов положило конец ее карьере, да и собственно нормальной человеческой жизни, к которой тонкая, интеллигентная петербурженка привыкла как к чему-то совершенно само собой разумеющемуся, данному человеку от рождения. Несмотря на приличные заработки и солидные «левые» гонорары, которые Гарик возвел в ранг главного критерия «проходимости» материала в своей рубрике, семью он держал, что называется, «в черном теле». Деньги на содержание выдавались строго дозированно и подотчетно, приглашение няньки было признано нецелесообразным, разумеется, исключительно в интересах детей; жена поэтому дни напролет сидела дома, а значит, покупать ей новую одежду было незачем. Примерно в таком духе строилась вся семейная экономика, вследствие которой почти что тургеневская девушка стремительно превратилась в издерганную, нервную домохозяйку, вынужденную считать каждую копейку и унизительно экономить на всем. Она заметно подурнела и постарела, практически не вылезала теперь из застиранного домашнего халатика; питалась преимущественно тем, что оставалось от детской трапезы; много курила, закрывшись в туалете, а потом пыталась перебить запах табака дешевым освежителем воздуха, обладавшим отвратительным приторным запахом, которым в итоге пропитались ее халат, волосы и даже кожа. «Ты бы лучше вообще не душилась», – брезгливо поведя носом, заметил однажды Гарик. Жена промолчала. Она прекратила общаться с многочисленными друзьями и коллегами, которые в недавнем прошлом ее любили и уважали, отказавшись в конце концов даже от телефонных разговоров: люди из внешнего мира говорили на языке, который она с каждым днем понимала все хуже, а ей просто нечего было им поведать.